Последний аккорд (СИ)

— Расставаться, — грустно улыбнулась Коль. — Ты вырастил меня, а потом я просто уехала и оставила тебя.

— Непросто, — честно ответил он. — Но я был готов. К тому же это правильно. Ты родилась не для того, чтобы провести всю свою жизнь возле меня.

— Я сама не знаю, для чего я родилась.

— Как и все, — сказал Голд. — Но настанет день, когда мы узнаем. Спи, моя хорошая.

— Сплю, — улыбнулась Коль.

Он погладил её по голове и легко поцеловал в лоб. Он скучал по этому больше, чем думал.

Когда Коль заснула, Голд не вернулся на кухню, обошёл её стороной и вышел на террасу, с которой открывался дивный вид на океан. Вскоре его одиночество нарушил Чарльз Брайант. Он пригладил волосы и дёрнул за ворот рубашки, страдая от жары. В их любимом Нью-Йорке никогда не было так жарко. От ключицы до шеи Чарльза пролегал бледный тонкий шрам, и он смутился, когда понял, что Голд его заметил.

— Тут всегда так жарко? — спросил Чарльз, нервно приглаживая усы и бороду. — Ужасно. Но не так, как во Флориде.

— Слышал, там влажно, — отозвался Голд. — Но я никогда не был во Флориде. Здесь ветра холодные. И особо не расслабишься. Разве только вечером. Но зато очень живописно.

— Любуетесь видами? Думал, отдохнуть тут с недельку, — Брайант достал из нагрудного кармана пачку сигарет. — Вы не против, если я закурю?

— Пожалуйста.

— Реджина говорит, что они меня убьют.

— Вероятно, она права. Но бросать курить в вашем возрасте ещё опаснее, если верить фактам, которыми время от времени разбрасывается Белль, — сказал Голд. — Реджина просто проявляет заботу. Она всегда испытывала такую потребность. Как всякая хорошая женщина.

— Ваша жена, кажется, очень эрудирована, — отметил Брайант. — Пару минут назад она высказала несколько занятных идей.

— Не сомневаюсь, — усмехнулся Румпель. — Что же… Мы обменялись комплиментами в адрес наших жен. Что планируете нахваливать дальше?

— У вас чудесный дом! — засмеялся Чарльз.

— Это неправда, но спасибо. Вашего не видел.

— Дом — неудачный выбор. Но я, как и Реджина, надеюсь увидеть вас у себя в августе.

— Не вижу причин для отказа.

Чарли докурил сигарету, выудил из кармана маленькую пепельницу и затушил окурок.

— Я слышал о вашей фирме и о её последних делах, — снова заговорил он. — Вы правда курируете большую часть сделок по распродаже остатков корпорации Брэдфорда?

— Кто вам сказал?

— Слухами земля полнится.

— Да, правда, — признался Голд. — Но я это не афиширую.

— Хорошая была бы реклама.

— Реклама не та выгода, которую я пытаюсь извлечь из этой неприятной ситуации.

— И чего хотите вы?

— Вопрос не в том, чего хочу я, мистер Брайант, — возразил Голд. — Вопрос в том, что сейчас конкретно заинтересовало вас.

— Бумажные фабрики, — прямо сказал Чарльз. — Все пять, что принадлежали компании. Меня интересует возможность их приобретения до аукциона при самой низкой ставке.

— Вам нужен приоритет? — усмехнулся Голд. — Мистер Брайант, где же ваша хвалёная честность?!

— Если бы она и правда существовала, то я бы давно обанкротился, — без обиняков ответил Чарльз. — Так что вы скажете?

— Я обдумаю этот вопрос, — уклончиво ответил Голд. — Но зачем вам эти фабрики? Мне казалось, что этой частью вашей деятельности занят Джонатан.

— Мой брат решил, что больше не желает иметь со мной дел, — грустно ответил Брайант. — Он считает, что я выживший из ума старый дурак, который оказывает неоправданное доверие собственному отпрыску, хотя Уильям, между нами, даже в бессознательном состоянии не способен на те ошибки, которые когда-то совершил Джонатан.

— Ошибки Джонатана мне хорошо известны.

— Я знаю.

— Но я вам сочувствую, — почти искренне сказал Голд. — Я обдумаю ваше предложение.

— Я ещё не делал никаких предложений.

— Разве?

Чарльз рассмеялся и вернулся в дом. Через минуту Голд последовал за ним. Они как раз подоспели к приезду Генри и Вайолет с тремя детьми, что для многих стало неожиданностью.

— Я забыла упомянуть, что юный Томас на всё лето останется у Генри, — сказала Реджина и бросилась встречать прибывших.

Роланду это совсем не понравилось, но он поборол недовольство и сбежал по ступенькам следом за ней. Дети Генри с радостным визгом бросились к бабушке, а Томаса Роланд подхватил на руки, поздоровался с Генри и Вайолет и вернулся в дом. Из вышедших навстречу остались только Чарльз, Белль и Голд. Белль поприветствовала всех и увела Вайолет и Бена за собой на кухню.

— Бетани, ты выросла! — воскликнула Реджина. — Вот уезжаю и всё пропускаю!

— На один дюйм! — гордо сообщила девочка. — А ты оставайся у нас! Навсегда! Привет, Чарли! Здравствуйте, мистер Голд!

— Здравствуй! — весело сказал Голд.

— Привет, Бетт! — ласково произнёс Чарльз. — Хулиганишь?

— Только планирую! — подмигнула девочка и ушла вместе с Реджиной.