Вдруг из трейлера раздался ужасный грохот, и сам трейлер заходил ходуном. Идиоты (именно после этого Голд начал их таковыми считать) забыли вколоть Донни успокоительное, и тот очнулся, когда они вырезали маячок. Донни озверел, кричал от ярости и боли и расшвыривал всё на своём пути. Симмонс и Голд поспешили к трейлеру, и Голд сильно порадовался, что сам первый не открыл дверь. Донни со всей силы заехал Симмонсу между ног, и тот согнулся пополам, скатился по лесенке и застыл. Голд попытался перехватить беглеца и тоже получил: Донни припечатал его к стенке трейлера и вогнал в грудь шприц с наркотиком, который предназначался для него самого. Мгновением позже Джон, покрасневший от боли, вырубил Донни.
— Ты его не убил? — с надеждой спросил Голд.
— Нет, живёхонек! — злобно ответил Симмонс. — А надо бы! Аааа! Срань господня!
Тем временем идиоты с разбитыми мордами и виноватыми взглядами, выясняя между собой, кто из них больший придурок, вернули Донни в трейлер.
— Пора сваливать, — сказал Симмонс.
— Да, — Голд покачнулся, в глазах двоилось. — Джон, мне нехорошо…
— Голд? Голд!
Но Голд уже не слышал. Через мгновение он потерял сознание и упал в пустынную пыль. Очнулся он на диване в номере Симмонса и увидел рядом совсем не его. Перед ним была Лин, совершенно голая, если не брать в расчёт трусики, весьма и весьма условные в её случае. Она сидела в кресле и курила одну из ужасных сигарет Симмонса.
— Доброе утро, Ронни! Кинул меня вчера, мерзавец! — весело поприветствовала Лин. — Что-то ты зелёный весь. Тебе не нужен тазик?
— Тебе не нужен халат? — огрызнулся Голд и сел.
— Не стесняйся! Смотри на меня.
— Ты, как и всегда, удивительно скромна.
— А что мне скрывать?! — засмеялась Лин. — Однажды я снималась в порно.
— Пришли мне постер с автографом, — саркастично улыбнулся он. — Где Джон?
— Здесь Джон, — пробасил Симмонс и вышел из спальни. — Детка, оставь нас. Вернись в постель. Я скоро приду.
— Как скажешь, детка. Пока, Ронни.
Лин затушила сигарету и ушла в спальню, махнув Голду на прощанье.
— Твой самолет улетает через два часа. Вещи я собрал. С деньгами мы вроде уже до этого разобрались, — докладывал Симмонс. — А клиент в пути.
— Он что-нибудь помнит?
— Вряд ли он запомнит твоё лицо, Ронни, — улыбнулся Симмонс. — Я пока побуду тут, чтобы убедиться. День или два. Или неделю.
— Конечно, убедиться необходимо, — лукаво улыбался Голд. — Не думал, что после вчерашнего ты будешь в форме.
— Ну, я должен был убедиться, что всё работает, — рассмеялся Джон. — Тебе пора.
— Развлекайся, Джон.
Голд покинул Симмонса, переоделся в чистое и отправился домой к Адаму. Таким вот безумным образом он и расплатился с Брэдфордом.
— Привет! — обрадовался Адам, а потом, взглянув на измученное лицо отца, обеспокоенно добавил: — Что с тобой произошло?
— Меня накачали наркотиком.
— Каждый раз всё интереснее и интереснее, — съязвил сын. — С опаской жду, что будет дальше.
— Отстань. Мне сейчас не до твоего сарказма.
— Что ты! Я в восторге! У половины моих знакомых отцы просто пьют пиво перед теликом, — продолжал Адам. — А мой — Тёмный маг, который в свободное время косплеит Джеймса Бонда. Просто мечта.
— Ты куда-то собираешься? — сменил тему Голд.
— В свою новую квартиру.
— Совсем забыл.
— Куда уж там, мистер Голд, — не унимался Адам. — Джеймс Голд.
— Я могу помочь? — предложил Голд. — Может, отнести что-нибудь. Или ещё как…
— Если хочешь. Можешь отнести эту коробку в машину, — Адам указал на небольшую коробку. — Я тут твою машину позаимствовал. А за руль можно тебе? Я рассчитывал, что ты поведёшь.
— Поведу, поведу, — согласился Голд и взял коробку. — В ней что? Кирпичи?
— Хуже. Книги.
Погрузив за два захода всё небогатое имущество Адама, они поехали в его новую конуру в Стэнфорде. По-другому это место никак нельзя было назвать. Из мебели в этой маленькой квартирке был только холодильник, скромный кухонный гарнитур, старый диван и два стула.
— Мебель мы ещё купим, — смущённо пояснил Адам. — Она немного маленькая, но…
— Немного?!
— Нам достаточно! Воздержись от оценки.
— Ладно, — согласился Голд. — Можешь сдать дом хозяину?
— Да, — рассеянно сказал Адам. — То есть ты возвращаешься?
— Возвращаюсь, — кивнул Румпель. — Я хочу домой.
— Ты будешь в порядке?
— А ты?
Они рассмеялись.
Вечером на следующий день, тепло распрощавшись с Адамом и Келли, Голд улетел в Бостон. В аэропорту его встретил Альберт и отвёл в какую-то кофейню, где он довольно подробно рассказал ему о суде над Уилсоном. Позже беседа ушла в околофилософские размышления, как это обычно у них получалось.
— Останешься в Бостоне на ночь? — поинтересовался Ал.
— Нет. Я еду домой, — отказался Голд. — Без проволочек.
— Мне маме не говорить, если позвонит?
— Не говори, если можешь. Хочу сделать сюрприз.
— Всё хорошо, что хорошо кончается.
— Это верно. Но ничего никогда не кончается, — вздохнул Голд и улыбнулся. — Ты понимаешь это лучше многих.
— Просто так сознаю.
— Когда ты заедешь? Ты ведь как-нибудь заедешь?
— Определённо да, — задумчиво протянул Альберт. — Но время весьма неопределённо.