Последний Бес. Жизнь и творчество Исаака Башевиса-Зингера

«Я знаю, о чем вы хотите спросить меня, — интересуюсь ли я все еще сексом? Поверьте, честная, порядочная женщина может доставить мужчине больше физического наслаждения, чем все шлюхи мира вместе взятые. Когда мужчина спит с современной женщиной, он одновременно спит со всеми ее любовниками. Именно потому, что подобным образом мужчина «духовно» спит с бесчисленными другими мужчинами, сегодня так много гомосексуалистов. Кроме того, мужчина постоянно старается показаться в постели лучше других партнеров — ведь женщине есть с чем сравнивать. Отсюда рождается импотенция, которой страдают многие…»

Панорама современного мира вновь открывается перед Иосифом Шапиро, когда он наутро после своего ухода из дома он читает свежую газету — он не находит в ней ничего, кроме «рассказов о войнах, убийствах и изнасилованиях, панегириков революциям, циничного вранья политиков, статей, полных лжи; дифирамбов плохим книгам, пьесам и фильмам…»

Но, оказавшись в синагоге, он одновременно оказывается в совершенно противоположном мире:

«Здесь не презирали старость. Здесь не бравировали своими сексуальными успехами или количеством выпитого накануне. К старшим тут обращались с уважением и смирением. Тут никто не красил волос, пытаясь походить на восьмидесятилетнего юнца, и не совершал других подобных пошлостей, столь распространенных среди нынешних стариков.

До того дня я усердно читал газеты, журналы и книги… Все, что я читал, доказывало один тезис: миром правили и править будут грубая сила и коварный обман. Вся современная литература на разные лады повторяла одно и то же: «Мы живем одновременно на бойне и в борделе, так было и так будет всегда». И вдруг я услышал слова, исполненные света и оптимизма…»

Поочередно проходя то через один, то через другой мир, Иосиф Шапиро непрестанно продолжает их сравнивать, вновь и вновь приходя к выводу, что общество, отказавшееся от веры в Бога и связанной с ней незыблемости, абсолютности нравственных ценностей, неминуемо обречена на моральную деградацию. В отношении к евреям, сама история и само бытие которых на протяжении всей истории было связано с Богом, это даже более верно, чем в отношении к другим народам. Все атеистические идеологии, пытавшиеся подменить собой Божественный моральный кодекс так называемыми «гуманистическими идеалами» в итоге оборачивались антиморалью и антигуманизмом. И в последнем диалоге с Присциллой Зингер безусловно вкладывает в слова Иосифа Шапиро собственные убеждения:

«Нравственности без религии не существует. Если ты не хочешь служить одному идолу, то приходится служить другому. Из всех обманов этого мира самый грандиозный — гуманизм. Гуманизм служит не одному идолу, а сразу всем. Все они были гуманистами: Муссолини, Гитлер, Сталин. А патриоты во всех странах? Сотни тысяч англичан погибли, чтобы Виктория несла титул императрицы. Наполеон посылал на верную гибель миллионы, чтобы возложить корону себе на голову. Набожные евреи, евреи Талмуда, никогда не служили королям или князьям. Они умирали, но не теряли свободы выбора…»