Последний бой Йони

И в этот момент тишину нарушил громкий, неприглушенный выстрел. Не исключено, что стрелял раненый угандиец. Во всяком случае, Амос и Алекс, сидевшие на заднем сиденье «мерседеса», убеждены, что огонь открыл именно он, и даже видели очередь трассирующих пуль перед «мерседесом». «Я видел, что в угандийца выстрелили из пистолета с глушителем, а он выстрелил в ответ», — рассказывает Амос. Амир подтверждает это. Так или иначе, часового надо было немедленно убрать. Алекс, сидевший на заднем сиденье «мерседеса» справа, также высунул пистолет наружу, хотя и без глушителя, и начал стрелять назад, в угандийца, когда «мерседес» проехал мимо. Он выпустил шесть из семи патронов, находившихся в обойме его пистолета «беретта», и уверен, что последние патроны попали в угандийца. Незаглушенная стрельба раздалась также из джипов. Услышав громкую стрельбу, Амнон Пелед чтобы окончательно добить часового, открыл огонь из ручного пулемета на крыше джипа, то же сделали и другие сидевшие в джипах. Все действие, с момента, когда был открыт огонь из пистолетов с глушителями и до убийства часового, заняло мгновенье.

С устранением часового показался снова второй угандиец. Казалось, он бежит что есть мочи, но вместо того, чтобы скрыться в темноте, он обнаружил себя, поскольку бежал по асфальту освещенной фонарями посадочной дорожки. Оставить его за собой никак было нельзя, ведь он мог быть опасен для тыла колонны. Ифтах приказал стрелять в него Пинхасу, у которого в руках был пулемет. И джип, из которого стрелял Пинхас, и угандиец — оба находились в движении, и Пинхас сначала промахнулся, но потом дал длинную очередь и по удаляющемуся от него угандийцу, и перед ним. И не переставая нажимал на спусковой крючок, пока не увидел, что противник бежит прямо под летящие в воздухе пули и падает.

Эти огневые удары, метрах в двухстах от здания терминала, вызвали, конечно, большой шум. «Но иначе невозможно было добраться до здания терминала», — считает Амир. Полная тишина снова воцарилась на аэродроме. Террористы и угандийские солдаты, находящиеся поблизости от терминала, как и заложники в самом здании, не совсем поняли смысл отдаленных выстрелов, звучавших всего несколько секунд и тут же замолкших. Во время краткого, в несколько секунд боя «мерседес» уже прорвался вперед. Как только была нарушена тишина, Йони приказал Амицуру ехать вперед с максимальной скоростью. Теперь они были очень близко от старого терминала, оставалось каких-то сто пятьдесят — двести метров до возвышавшейся перед ними контрольной башни. За считанные секунды они одолели это расстояние. Приближаясь, Йони, конечно, видел отдельных вооруженных угандийцев на освещенной площадке перед терминалом, однако массивной круговой обороны, о которой сообщалось вначале, здесь явно не было. Йони, видимо, заметил одного или нескольких террористов снаружи, у входа в зал. (Террористы лишь заходили в зал с заложниками, чтобы проверить, как обстоят там дела, и тут же выходили. Охранялись заложники только снаружи, с площадки рядом с залами — там во время операции находилось пятеро террористов. За несколько секунд до того, как раздались выстрелы, Илан Хар-Тов, один из захваченных, видел из окна зала, как они стоят все вместе и о чем-то оживленно говорят с ливийским врачом и с директором гражданского аэропорта. Надо отметить, что, несмотря на свет в зале, изнутри было ясно видно каждого, кто находился на соседней площадке снаружи, поскольку и сама площадка была хорошо освещена. Заложники утверждают, что угандийские солдаты были снаружи, кое-кто из них сидел в креслах. Сара Давидзон помнит, что при первых выстрелах командир террористов встал с низкой каменной ограды, на которой сидел, схватил свой «Калашников» и повернулся в сторону выстрелов. Надо сказать, что еще раньше, в течение дня, террористы заменили свое оружие на полуавтоматические ружья типа «Калашников».) Пока никто в бойцов Части не стрелял. Йони быстро сориентировался в боевой ситуации на местности и приказал Амицуру повернуть перед контрольной башней налево и остановить машину рядом с ней. По плану предполагалось другое место, метрах в двадцати — тридцати впереди, между башней и терминалом. Однако Йони, как видно, решил, что с этой стороны башни отряд будет менее уязвим, его труднее будет опознать во время беспорядочной высадки из машин, а может быть, он решил так потому, что здесь было темнее, чем в запланированном месте остановки на освещенной площадке.