Последний долг

Находиться там, где жизнь не сводилась к телевизору, работе, стрессу и обыденности — наблюдать за тем как люди веселятся и отрываются, — опьяняло больше, чем что-либо в жизни.

Ночь ожила от пения и топота, а разворачивающаяся внутри сила бурлила быстрее. Я хотела встать. Хотела танцевать. Хотела забыть, кто я, и забыться.

Это был самый впечатляющий жизненный опыт, и моя жизнь подходит к концу. Моя мама была здесь. Моя бабушка была здесь. Все предки каким-то образом ожили и существовали в пламени зачарованного огня.

Мы все прошли один и тот же путь… и потерпели неудачу. Я должна была стать последней Уивер, но время не властно над моими планами. Оно мчалось вперед, тяготя меня трудностями, подгоняя к развязке, я не знала, как остановить все это.

Передо мной появилась женщина. Кокосовые бусы и зубы крокодила украшали ее шею, ниспадая между обнаженными грудями.

— Ты. Пей.

Подставив чашу под мой подбородок, она поднесла молочную субстанцию к моим губам.

Я отпрянула назад, качая головой.

— Нет, спасибо.

Кат потянул за веревку, его лицо ожесточилось.

— Пей.

Я поджала губы.

— Ты должна. — Предприняла женщина новую попытку.

Я отвернулась. Жидкость пахла грязью и гнилью.

— Ты выпьешь, Нила.

Подавшись вперед, Кат схватил меня за волосы, удерживая голову на месте, женщина снова поднесла чашу к моему рту.

Я сморщилась, протестуя. Мутная жидкость брызнула на мои губы.

Не имела понятия, что это было, но это было мощно… зловонный запах предупредил, что я не стану прежней, если выпью. Если сдамся, то результат, однозначно, не понравится мне.

Прекрати! Пожалуйста, прекрати.

Женщина попыталась снова, ударив ободком миски по моим губам. Раздавленные листья и раздробленные корни оставались на дне, плескаясь в разные стороны при ее попытках. Женщина выругалась на суахили, глядя на Ката ожидая помощи.

— Она не хочет.

— Она выпьет. — Все еще держа меня за волосы, он протянул свободную руку и схватил мою кровоточащую ладонь. — Открой.

Свирепо он впился ногтями в свежую рану. Изо всех сил я старалась не пить, но его хватка была мучительной.

От жара и боли мой рот открылся, и отвратительная жидкость попала мне в горло.

У меня заслезились глаза.

Желудок скрутило.

Я сплюнула.

Женщина удовлетворенно кивнула.

— Хорошо.

Она встала и направилась обратно к своим товарищам по танцам.

Когда мы остались одни, Кат обнял меня и поцеловал в щеку.

— Хорошая девочка. — Он высунул язык и слизал оставшуюся каплю с моей нижней губы, словно любовник. — Позволь ему преобразить тебя. Позволь ему владеть тобой.

Я вздрогнула, пытаясь вырваться из его объятий.

— Отпусти меня.

Кат усмехнулся, целуя меня в уголок рта.

— Не сопротивляйся. Ты не можешь с этим бороться.

— Я не перестану бороться, что бы ты ни делал.

Наши глаза встретились. Мое сердце ревело от ненависти.

Но потом…

Что-то пошло не так.

Что-то забурлило.

Что-то едва уловимое в моей крови поглотило рациональность, здравомыслие и последовательность.

— Что… что т-ты м-мне дал?

Моя способность четко говорить пошатнулась, напиток молниеносно путал мои мысли.

Кат широко улыбнулся; на его лице отражалось веселье.

— Подожди минутку. Ты поймешь, что бороться бесполезно.

Он снова начал ласкать мои губы своими. Мягко, дразняще, побуждая к реакции.

И на этот раз… Я не могла его ненавидеть.

Отвращение превратилось в симпатию. Ненависть в томительную радость.

Сердцебиение, словно пушечное ядро, от центра груди рассредоточилось по всему телу, пульсируя в конечностях. Я ощущала это пальцами ног, кончиками ушей. Даже пряди моих волос чувствовали импульс и пульсировали в такт.

Мне жарко.

Холодно.

Я больна.

Я больше не испытывала страха.

Что происходит?

Порыв, шторм, муссон пронеслись по моему телу. То, что дала мне та женщина, изменило отрицание и отвращение, превратив ранее испытываемые чувства в непреодолимое желание ответить на его поцелуй.

Боже, поцелуй. Такой нежный. Язык это просто подарок.

Поцелуй его.

Я вырвалась, сплюнув на льняной коврик.

— Нет!

Кат превратился в пульсирующее водяное пятно, украшенное пламенем и звездным светом.

— Я не верю тебе.

Его пальцы прошлись по моей коже, вытягивая вожделение на поверхность. Мой рот говорил «Нет», но тело говорило «Да».

Нет… этого не может…

Я застонала, борясь с веревками, все глубже и глубже погружаясь в чары, которыми он околдовал меня.

Я не знала, что ласкало мой рот.

Не знала, что проделало огненный путь в мой живот.

Но я знала, что бы это ни было, оно было агрессивным, собственническим и убедительным.

Порочным.

Намного, намного сильнее, чем все, что я испытывала, когда-либо раньше.

Я не могу с этим бороться.

Сначала онемел язык, затем горло и кожа. Киска пульсировала в ожидании разрядки. Мой разум завывал, требуя связи. Я никогда не была так разочарована в себе и раздражена тем, что не позволила восхитительной потребности вырваться наружу.

Я раскололась на две части.

Превратилась в нечто.

Превратилась в существо без морали и человечности, просто стала животным, жаждущим трахаться.