Последний долг

Если бы ее арестовали, Кат не смог бы ее убить, а я бы нанял лучших адвокатов, чтобы закрыть ее дело. Я бы показал всему миру, чем занималась моя семья. Я мог бы раскрыть правду и, наконец, показать, на что способны деньги.

Какую преданность на них можно купить.

Какие грехи они помогут скрыть.

Как счастливые семьи среднего класса были обмануты теми, кто владел богатством всего мира.

Если из-за этого я попаду в тюрьму, пусть будет так.

По крайней мере, моя совесть наконец-то будет чиста, а Нила будет жива.

И Кат будет гнить рядом со мной в камере размером восемь на восемь и никогда больше не увидит ни свой драгоценный Хоуксбридж, ни бриллианты.

Грёзы развеялись, когда я повернулся и посмотрел на Маркиза. Я не мог освободиться самостоятельно. Но он мог мне помочь.

― Освободи меня, и я заплачу тебе два миллиона фунтов.

Я потянул за веревки на запястьях, тяжело дыша из-за синяков на груди. Автомобильная авария сильно потрепала меня, от головной боли перед глазами все рябило. Я заплатил водителю, который привез меня сюда, как обещал, но не выполнил клятву спасти Нилу.

Вся эта поездка была огромным гребаным провалом. Однако я готов променять все свои хорошие поступки на то, чтобы отмотать время назад и не дать Кату сломать руку Ниле.

Маркиз усмехнулся.

― Твоя бабушка заплатила мне гораздо больше за преданность. ― Скрестив руки, он оскалился. ― Хватит болтать. Я не отпущу тебя ни за какие деньги.

― Как насчет титула? Собственного имения? Доли в наших компаниях? ― Я сплюнул, пытаясь избавиться от застарелого привкуса благодаря отвратительному кляпу. ― У каждого есть цена. Назови свою.

Маркиз разглядывал свои потрепанные ногти, словно он чертов король на троне.

― Я получу все перечисленное, если останусь верен Бонни, ― фыркнул он. ― Так что заткнись, блядь.

Я тяжело выдохнул. Пока он непоколебим, но я исправлю это. Нужно найти его слабое место. Всех можно купить. Мы усвоили это за годы подкупа и контроля.

Мои мысли снова вернулись к Ниле и Кату, подсчитывая время и расстояние, медленно разделяющее нас.

Мне нужно освободиться.

По пещере разнесся пронзительный звон.

Маркиз ссутулился и достал телефон. Ткнул пальцем в экран, прижав его к уху.

― Да?

Тишина, пока он слушает инструкции.

― Все еще на полу и связан. Да, сделаю. Понял.

Он повесил трубку, зловеще улыбаясь.

― Похоже, тебе следует устроиться поудобнее, Хоук. Мне приказали не выпускать тебя, пока през не сядет в самолет. А потом… он хочет, чтобы я устроил тебе особый сюрприз.

Конечно…

Я не ожидал, что Кат оставит меня в живых ― не после того, как пытался убить. Возможно, он был одержим тем, чтобы заставить меня жить в мире, где не будет Нилы, но он понимал, что как только я освобожусь, как только у меня появится шанс, он будет мертв.

Это только вопрос времени, если он оставит меня в живых.

Он не позволит мне жить…

Я сжал челюсть.

― Что за сюрприз?

Я уже знаю.

Боль, а затем смерть.

Кат не отличался особой оригинальностью.

Маркиз сжал кулаки, показывая ободранные костяшки и обвисшие предплечья.

― Скоро увидишь.

ГЛАВА 19

Нила

КАТ КРЕПЧЕ СЖАЛ МОЮ здоровую руку, быстрее таща меня через аэропорт.

Он не отпускал меня с тех пор, как мы оставили Джетро в шахте и умчались на джипе в маленькую клинику на окраине Габороне.

В то время как африканский врач кивал, улыбался и подготавливал мою руку к рентгену, Кат умылся и переоделся, сменив грязные джинсы и белую рубашку на черные брюки и рубашку.

Доктор не снял гипс и не показал мне рентгеновские снимки, когда ветхий аппарат, жужжа и щелкая, сделал зернистые снимки, показывая, что со мной сделал Кат.

Как только большие черно-белые снимки были убраны в портфель, Кат позволил мне помыться, насколько это было возможно, в маленькой ванной комнате операционной. Кровь Дэниеля и автокатастрофы стекала в отверстие канализации, показывая царапины и синяки во всем их красочном великолепии.

У меня не было косметики, чтобы скрыть отметины, и не было выбора в одежде, я была вынуждена надеть то, что Кат захватил из моего чемодана по дороге из Алмаси Кипанга.

К сожалению, он не выбрал одежду, которую я искусно переделала, оставив меня без скальпелей и вязальных спиц, оставив меня уязвимой.

Единственной хорошей вещью, произошедшей в кабинете врача, было то, что миловидный мужчина дал мне батончик мюсли ― либо увидев, как я пялилась на его сэндвич, лежащий на столе, пока он делал рентген, либо заметив, как меня шатало от слабости, когда Кат тащил меня.

Я не слишком высокого мнения о его практической деятельности, учитывая, что он не проверил, правильно ли наложен мой гипс, и нет ли серьезных повреждений, но я вцепилась в предложенное подношение прежде, чем Кат успел его забрать.

Учитывая сроки Ката, он предполагал, что через несколько дней моя голова будет в корзине. Кого волнует, что на мою руку неправильно наложен гипс? Мне недолго осталось ее использовать.

Вот чего ты боишься.

Но этого не произойдет.