Последний довод королей

— Сзади, — сказал Логен, кивая ему за плечо. Трясучка повернулся, Логен тоже, и теперь они стояли спиной к спине. Вокруг ворот уже были подняты три или четыре лестницы, и битва на стене разбилась на несколько отдельных мелких кровавых схваток. Через парапет перебирались дикари, вопили свою бессмысленную белиберду, суровые лица и суровое оружие блестели влагой — одни бросились на Логена, пока другие поднимались по лестницам. Позади он услышал грохот и хрип дерущегося Трясучки, но не обратил на это внимания. Он мог разбираться только с тем, что прямо перед ним. В таких делах надо быть реалистом.

Он отпрянул назад, демонстрируя усталость, которая была всего лишь наполовину поддельной, а когда первый напал, Логен стиснул зубы и прыгнул вперёд, рубанул его по лицу и тот с криком отлетел, прижимая руку к глазам. Логен споткнулся и врезался в другого дикаря, получил удар в грудь щитом, ударился подбородком об кромку и прикусил язык.

Потом чуть не запнулся об распростертый труп мёртвого карла, но выпрямился как раз вовремя. Махнул мечом и не попал никуда, крутанулся вслед за ним и почувствовал, как что-то врезалось ему в ногу. Он охнул, подпрыгнул, махнув мечом вокруг, и потерял равновесие. Сделал выпад в сторону какой-то движущейся шкуры, нога подкосилась, и он врезался в кого-то. Они покатились, и голова Логена треснулась об камень. Они перекатились снова, и Логен оказался сверху, крича и пуская слюни. Запустил пальцы дикарю в сальные волосы и размозжил его лицо об камень, а потом бил снова и снова, пока череп у того не стал мягким. Заставил себя отпустить голову, услышал, как клинок стукает по дорожке, и поднялся на колени — меч болтался в липкой руке.

Логен стоял на коленях и втягивал воздух. Вода стекала по его лицу. Ещё больше дикарей бежало на него, и отступать было некуда. Его нога болела, в руках не осталось сил. Голова казалась лёгкой, словно уплывала. Не осталось никакой силы, чтобы драться. Ещё больше дикарей бежало на него — передний в толстых кожаных рукавицах, с большой булавой в руках, тяжёлая шипастая головка которой была красна от крови. Похоже, он уже разбил ею череп, и Логен будет следующим. Тогда Бетод победит, наконец-то.

Логен почувствовал холодок, уколовший его в живот. Жёсткое, пустое чувство. Щёлкнули костяшки пальцев, когда затвердели мышцы в руке, до боли крепко сжавшей меч.

— Нет! — прошипел он. — Нет-нет-нет. — Но с тем же успехом он мог говорить "нет" дождю. Холодок распространялся, добрался до лица Логена, растянув его рот в окровавленную улыбку. Дикарь в рукавицах подошёл ближе, его булава царапнула по мокрому камню. Он глянул через плечо.

И его голова развалилась, разбрызгивая кровь. Круммох-и-Фейл взревел, как разъяренный медведь, вокруг его шеи взметались кости пальцев ожерелья, огромный молот описывал огромные круги над его головой. Следующий дикарь попытался отступить, подняв щит, но молот Круммоха с размаху ударил его по ногам — тот покатился и остался лежать ничком на камнях. Огромный горец вскочил на дорожку, проворно, как танцор, несмотря на весь свой огромный вес. Следующему дикарю он попал в живот, и от этого удара человек взлетел в воздух и рухнул, смятый, у стены.

Логен наблюдал, как одна группа дикарей убивает другую. Тяжело дышал, пока парни Круммоха вопили и кричали, и краска на их лицах размазывалась от дождя. Они хлынули на стену, рубили дикарей с востока своими грубыми мечами и блестящими топорами, теснили их назад и сбрасывали лестницы, перекидывали тела через парапет в грязь внизу.

А Логен стоял на коленях в луже, прислонившись к холодной рукояти меча Канедиаса, уткнув его кончик в каменную дорожку. Он согнулся и тяжело дышал, холодеющий живот втягивался и надувался, во рту было солоно, а нос полон запаха крови. Он не осмеливался поднять взгляд. Стиснул зубы, закрыл глаза и сплюнул горькую слюну на камни. Заставил то холодное чувство в животе стихнуть и убраться прочь, на время, по крайней мере, и ему осталось беспокоиться лишь о боли и усталости.

— Похоже, этим гадам на сегодня хватит, — донёсся смех Круммоха сквозь мелкий дождь. Горец закинул голову назад, открыв рот, подставил язык под капли и облизал губы. — Ты сегодня отлично поработал, Девять Смертей. И хоть мне очень нравится наблюдать за тобой, но я рад, что и мне довелось подраться. — Он поднял свой огромный длинный молот одной рукой, покрутил его, словно это была ивовая веточка, посмотрел на огромное кровавое пятно на бойке с прилипшим клоком волос, а потом широко ухмыльнулся.

Логен посмотрел на него, едва в силах поднять голову.

— О, ага. Отличная работа. Ну, раз уж ты так рвёшься в бой, то мы завтра посидим сзади, да? Бери ёбаную стену на себя.