Последний довод королей

Джезаль удивлённо моргал. Странные факты в его притупленном разуме начали складываться в цельную картину. Он не был похож на своих братьев. Его отец всегда относился к нему иначе. Все взоры в семье были направлены на него. Он раскрыл рот и понял, что не может закрыть. Когда отец увидел Байяза на Турнире, он побелел, как молоко, словно узнав его.

Так всё и было, и он вовсе не был родным отцом Джезаля.

Когда король поздравлял Джезаля с победой, то принял его за своего сына. Очевидно, не такая уж глупость, как все, должно быть, подумали. Старый дурак оказался ближе всех к истине. Неожиданно всё обрело свой ужасный смысл.

Джезаль ублюдок. Буквально.

Родной сын короля. И более того, как с возрастающим ужасом он начал понимать, сейчас его всерьёз рассматривают в качестве претендента на престол.

— Господа! — крикнул Байяз, перекрывая недоверчивый гул, громкость которого возрастала с каждым мигом. — Вы все изумлены! Я понимаю, этот факт трудно принять! Особенно в такой удушающей жаре! — Он подал сигнал стражникам в обоих концах зала. — Прошу вас, откройте ворота, и впустите сюда немного воздуха!

Двери отворились, и лёгкий ветерок ворвался в Круг Лордов. Освежающий ветерок, с которым ворвалось и кое-что ещё. Сначала сложно было разобрать, но потом стало яснее. Что-то вроде шума толпы на Турнире. Тихое, повторяющееся и всё более и более пугающее.

— Луфар! Луфар! Луфар! — Звук его имени, который снова и снова выкрикивало множество глоток из-за стен Агрионта, невозможно было ни с чем спутать.

Байяз ухмыльнулся.

— Кажется, граждане города уже выбрали своего кандидата.

— Этот выбор не за ними! — взревел Брок, который всё ещё стоял на ногах, но только сейчас вернул себе хладнокровие. — Так же как и не за вами!

— Но глупо было бы игнорировать их мнение. От поддержки простолюдинов нельзя просто так отмахнуться, особенно в такие неспокойные времена. Кто знает, что может случиться, если они будут разочарованы, в их теперешнем настроении? Уличные бунты, или хуже того? Конечно же, никто из нас этого не хочет, не так ли, лорд Брок?

Некоторые члены совета нервно заёрзали на своих местах, глядя в раскрытые двери, что-то шепча своим соседям. И если раньше атмосфера в Круге Лордов была озадаченной, то теперь стала изумлённой. Но беспокойство и удивление Открытого Совета не шли ни в какое сравнение с беспокойством и удивлением Джезаля.

Очаровательная история, но если он думает, что самые жадные граждане Союза просто поверят ему на слово и отдадут корону, он совершает поразительную ошибку — и неважно, писают ли простолюдины в штаны от имени Луфара, или нет. В переднем ряду впервые поднялся статный и величественный лорд Ишер — блеснули драгоценные камни на его должностной цепи. А вот и яростные возражения, гневные отказы, требования наказания.

— Я от всего сердца верю! — звеняще выкрикнул он, — что человек, известный как полковник Джезаль дан Луфар, не кто иной, как родной сын недавно скончавшегося короля Гуслава Пятого! — Глокта развесил рот. Как, похоже, и все остальные в зале. — И что он отлично подходит на роль короля, учитывая его достойный подражания характер и огромные достижения внутри Союза и за его пределами! — Сверху донёсся очередной раскат отвратительного хохота, но Ишер его проигнорировал. — Мой голос, и голоса моих сторонников от всего сердца за Луфара!

Если бы глаза Луфара раскрылись ещё чуть шире, то они, наверное, выскочили бы из орбит. И кто бы стал его винить? Теперь поднялся представитель делегации Вестпорта.

— Старейшины Вестпорта все как один голосуют за Луфара! — Протянул он со стирийским акцентом. — За родного сына и наследника короля Гуслава Пятого!

Несколькими рядами сзади вскочил человек. Он быстро и несколько нервно взглянул на Глокту. Не кто иной, как лорд Ингелстад. Мелкий лживый говнюк, что он задумал?

— Я за Луфара! — взвизгнул он.

— И я за Луфара! — Веттерлант, и его прикрытые глаза выдавали эмоций не больше, чем когда он кормил уток. Предложения получше, а, господа? Или угрозы получше? Глокта взглянул на Байяза. У того на лице играла лёгкая улыбочка, когда он смотрел, как другие вскакивают со своих скамеек и выкрикивают слова поддержки так называемому родному сыну Гуслава Пятого. Тем временем внутрь по-прежнему доносились крики толпы из города.

— Луфар! Луфар! Луфар!