Последний довод королей

Ферро столкнула со своего пути женщину в длинном платье. Протолкнулась мимо толстяка, щёки которого затряслись от негодования. Пробилась по балкону и сердито посмотрела вниз. Огромное помещение внизу было забито стариками в отороченной мехом одежде, которые сидели на скамьях, тесно прижавшись друг к другу. У каждого на плечах блестящая цепь, и блестящие капли пота на бледных лицах. Напротив них за изогнутым столом сидела другая группа людей, меньшая числом. Ферро насупилась, увидев Байяза, который сидел с края и улыбался так, словно знал секрет, о котором больше никто не догадывался.

В точности как и всегда.

Возле него стоял толстый розовый с лицом в точках лопнувших сосудов, который выкрикивал, что каждый должен голосовать по совести. Ферро фыркнула. Она бы сильно удивилась, если бы среди этих нескольких сотен человек нашлось хотя бы пятеро с совестью. Казалось, все они внимательно слушали толстяка, но Ферро видела кое-что другое.

Зал был полон сигналов.

Люди искоса смотрели и ловко кивали друг другу. Подмигивали друг другу. Касались пальцами своих носов и ушей. Странно почёсывались. Паутина тайн тянулась в каждую часть помещения, и Байяз ухмылялся в самом её центре. За ним на некотором расстоянии стоял спиной к стене Джезаль дан Луфар в мундире, украшенном блестящими галунами. Ферро скривила губу. По его позе всё было очевидно.

Он ничему не научился.

Оповеститель снова ударил в пол своей палкой.

— Да начнется голосование! — Раздался неровный стон, и Ферро увидела, как женщина, которую она ранее толкнула, упала на пол в обморок. Кто-то утащил её, обмахивая лицо куском бумаги, и возбуждённая толпа снова плотно сомкнулась. — В первом раунде Список участников сократится до трёх кандидатов! За каждого кандидата будет произведено голосование поднятием рук, по порядку, начиная с самых крупных землевладельцев!

Внизу, на скамейках, богато одетые потели и дрожали, как люди перед битвой.

— Первый! — хриплым голосом выкрикнул клерк, сверяясь с огромным журналом, — Лорд Брок!

Вверху на галерее люди кривили лица, бормотали и охали, словно стояли лицом к лицу со смертью. Возможно, для некоторых так оно и было. Всё помещение воняло сомнением, возбуждением и ужасом. Воняло так сильно, что это было заразно. Так сильно, что даже Ферро, которой было насрать на этих розовых и их чёртовы голосования, почувствовала, как во рту у неё пересохло, пальцы зачесались и сердце быстро застучало.

Оповеститель повернулся к залу.

— Первым кандидатом будет лорд Брок! Все члены Открытого Совета, желающие проголосовать за лорда Брока на троне верховного короля Союза, поднимите ваши…

— Минуточку, господа!

Глокта дёрнул головой, но шея не дала повернуться полностью, и ему пришлось смотреть уголком влажного глаза. Впрочем, можно было и не беспокоиться. Я и не глядя мог бы угадать, кто говорит. Байяз поднялся со стула и теперь благосклонно улыбался Открытому Совету. Время выбрано идеально. В ответ раздался грохот гневных голосов.

— Сейчас не время для промедлений!

— Лорд Брок! Я голосую за лорда Брока!

— За новую династию!

Улыбка Байяза не сошла ни на волос.

— Но что если старая династия сможет продолжиться? Что если мы сможем начать всё заново, — и он многозначительно посмотрел на лица своих коллег по Закрытому Совету, — сохранив всё хорошее, что есть в нынешнем правительстве? Что если есть способ залечить раны, а не наносить новые?

— Как? — донеслись насмешливые крики.

— Что за способ?

Улыбка Байяза стала ещё шире.

— Например, королевский бастард.

Все ахнули. Лорд Брок вскочил со своего места. Будто у него пружина под задницей.

— Этот человек оскорбляет это место! Скандал! Он компрометирует память короля Гуслава! — И впрямь, теперь тот выглядит не просто овощем, пускающим слюни, но ещё и похотливым овощем. Другие члены совета тоже вскочили, их лица покраснели от гнева или побелели от ярости. Они потрясали кулаками и разъяренно кричали. Казалось, все ряды скамеек разом загомонили, захрюкали и завертелись. В точности, как загон свиней на скотобойне, готовых сожрать любые помои.

— Погодите! — вскричал архилектор, умоляюще подняв руки в белых перчатках. Как будто в темноте мелькнул лучик надежды? — Господа, погодите! Мы ничего не потеряем, если просто выслушаем! Мы должны узнать здесь правду, даже если она мучительна! Правда должна быть нашей единственной заботой! — Глокте пришлось плотно сжать дёсны, чтобы не расхохотаться. О да, ваше преосвященство! Правда — это единственное, что вас волнует!