Последний довод королей

Но гул постепенно стих. Вскочившие на ноги советники пристыженно отступили. Привычку подчиняться Закрытому Совету нелегко сломать. Как и любые привычки. Особенно привычку подчиняться. Спросите хотя бы собак моей матери. Ворча, все вернулись на свои места и позволили Байязу продолжать.

— Ваши светлости, возможно, слышали о Карми дан Рот? — нарастающий гул с галереи наверху подтвердил, что это имя небезызвестно. — Она была фавориткой короля, когда он был моложе. Самой любимой фавориткой. Настолько любимой, что она забеременела от него. — Прошла ещё одна волна шёпота, на этот раз громче. — Я всегда уделял особое внимание делам Союза. И всегда одним глазом приглядывал за его благополучием, хотя и почти не получал за это благодарностей. — И Байяз кратко скривил губу, взглянув в сторону членов Закрытого Совета. — Так что, когда эта дама умерла при родах, я забрал внебрачного ребёнка короля под свою опеку. Я поместил его в знатную семью, чтобы его хорошо вырастили и обучили, на тот случай, если однажды стране понадобится наследник. Сейчас мои действия выглядят поистине предусмотрительными.

— Ложь! — крикнул кто-то. — Ложь! — Но к нему присоединились немногие. В их голосах скорее чувствовалось любопытство.

— Родной сын?

— Внебрачный?

— Он сказал, Карми дан Рот?

Они слышали эту историю раньше. Может и слухи, но знакомые. Достаточно знакомые, чтобы заставить их выслушать. Заставить их задуматься, стоит ли в это поверить.

Но лорд Брок был не согласен.

— Явная выдумка! Понадобится нечто большее, чем слухи и гипотезы, чтобы поколебать это собрание! Покажите этого бастарда, если сможете, так называемый Первый из Магов! Продемонстрируйте свою магию!

— Магия не потребуется, — усмехнулся Байяз. — Королевский сын уже здесь, в этом самом зале. — С галереи донеслись испуганные ахи и охи, советники изумлённо вздохнули, Закрытый Совет и их помощники напряженно молчали. Все смотрели на вытянутый палец Байяза, когда тот указал рукой в сторону стены. — Это не кто иной, как полковник Джезаль дан Луфар!

В беспалой ступне Глокты началась судорога, которая прострелила больную ногу, и весь скрюченный хребет задрожал от задницы до черепа. Его лицо затряслось, как сердитое желе, зубы застучали о пустые дёсны, веко часто задёргалось, как крыло мухи.

Эхо последней фразы Байяза пронеслось по внезапно затихшему залу:

— Луфар, Луфар, Луфар…

Да ты, блядь, должно быть, шутишь.

Бледные лица членов совета замерли, глаза широко раскрылись от потрясения или прищурились от ярости. Побледневшие люди за столом разинули рты. Бледные люди на балконе прижимали руки ко ртам. Джезаль дан Луфар, который рыдал от жалости к себе, когда Ферро зашивала ему лицо. Джезаль дан Луфар, этот прохудившийся ночной горшок эгоизма, высокомерия и тщеславия. Джезаль дан Луфар, которого она называла принцессой Союза, получил шанс стать королём.

Ферро не могла сдержаться.

Она закинула голову, закашлялась, захрипела, забулькала от смеха. Слёзы потекли из глаз, грудь сотрясалась, а колени дрожали. Она вцепилась в перила балкона, задыхалась, всхлипывала и пускала слюни изо рта. Ферро нечасто смеялась. Она не могла вспомнить, когда это было последний раз. Но Джезаль дан Луфар — король?

Это было забавно.

Высоко наверху, на публичной галерее, кто-то рассмеялся. Неровное кудахтанье, совершенно неуместное в этот торжественный миг. Но первым побуждением Джезаля — когда он понял, что это его имя выкрикнул Байяз, когда он понял, что это на него указывает вытянутый палец — было присоединиться. Вторым побуждением было — когда все лица в этом огромном пространстве одномоментно обернулись к нему — сблевануть. В результате он неловко закашлялся, виновато ухмыльнулся, ощущая неприятное жжение в горле и резко бледнея.

— Я… — услышал он свой голос, не имея ни малейшего понятия, как продолжить предложение. Какие слова подойдут в такое время? Он мог лишь стоять на месте, обильно потея, дрожа под жёстким мундиром — пока Байяз продолжал говорить звенящим голосом, который перекрывал бульканье смеха сверху.

— У меня есть заявление под присягой от его приёмного отца, подтверждающее, что все мои слова правда, но какое это имеет значение? Правда очевидна для любого, кто только взглянет! — Его рука снова указала на Джезаля. — Он победил на Турнире на глазах у всех вас! Он сопровождал меня в путешествии, полном опасностей, и ни разу не пожаловался! Он бросился в атаку на мосту в Дармиуме, даже не подумав о собственной безопасности! Он спас Адую от бунта, не пролив ни капли крови! Его бесстрашие и героизм, его мудрость и самоотверженность хорошо известны всем! Можно ли сомневаться, что в жилах его течет королевская кровь?