Последний довод королей

— Интересно, как будут к тому времени выглядеть наши лица? Думаю, безжизненно, как у трупов. — В загончик плотно набили стадо косматых овец — они там озирались широко раскрытыми глазами и блеяли друг дружке. Окруженные стенами и беспомощные. Логен точно знал, что они чувствовали. Изнутри крепости, где земля была намного выше, стены почти совсем не было. Если ноги длинные, то можно было прямо с дорожки легко встать на поросшую мхом пародию на парапет.

— Не тревожь ничем свою прекрасную душу, Девять Смертей, — рассмеялся Круммох. — Я согласен с тобой, моя крепость могла бы быть построена получше. Но с нами земля, и горы, и луна, и все с улыбкой смотрят на нашу отважную затею. Это крепкое место, с крепкой историей. Ты знаешь историю Лаффа Смелого?

— Вряд ли. — Логен сомневался, что хочет её сейчас слушать, но он уже давно привык не получать то, чего хотел.

— Лаффа был разбойником и великим вождем горцев, давным-давно. Он многие годы со своими братьями совершал набеги на все кланы. Одним жарким летом кланам это надоело, так что они объединились и выследили его в горах. Здесь был его последний рубеж. Прямо здесь, в этой крепости. Лаффа, его братья, и все его люди.

— И что случилось? — спросил Ищейка.

— Их всех убили, отрубили им головы и сложили в мешок, а мешок утопили в яме, в которую они срали. — Круммох просто лучился. — Наверное, поэтому её называют последним рубежом, а?

— И это всё? Вся история?

— Это всё, что я знаю, но не представляю, что ещё там могло бы быть. По-моему, и так неплохой конец для Лаффы.

— Ну, спасибо, порадовал.

— Отлично, отлично! У меня есть и другие истории, если хотите!

— Нет-нет, мне уже хватит. — Логен развернулся и пошёл прочь, и Ищейка за ним. — Расскажешь ещё, когда мы победим!

— Ха-ха, Девять Смертей! — крикнул Круммох ему вслед, — это уже само по себе будет историей, не так ли? Ты меня не одурачишь! Ты, как и я, возлюбленный луны! Мы сражаемся упорнее всего, когда наши спины прижаты к горам, и нет выхода! Скажи, что это не так! Нам нравится, когда нет выбора!

— О, ага, — пробормотал Логен себе под нос, направляясь к воротам. — Что может быть лучше отсутствия выбора.

Ищейка стоял у подножия стены и таращился вверх, раздумывая, что ещё можно сделать, чтобы дать ему и остальным шанс прожить ещё неделю.

— Неплохо бы счистить весь этот плющ и траву, — сказал он. — По ним чертовски легко забираться.

Тул поднял бровь.

— Ты уверен, что это не растения удерживают стену?

Молчун потянул за лозу, и посыпался фонтан извёстки.

— Может ты и прав. — Ищейка вздохнул. — Тогда срежьте, что сможете, а? Немного поработаем на износ — потратим время не зря, и всё такое. Неплохо бы иметь достойную кучу камней к тому времени, как Бетод начнёт пускать в нас стрелы.

— Неплохо бы, — сказал Тул. — А ещё можно выкопать ров, вот здесь, перед стеной, натыкать кольев на дне, чтоб им сложнее было подобраться.

— А потом закроем ворота, забьём их и сложим за ними кучу камней.

— Будет сложно потом выбираться, — сказал Тул.

Логен фыркнул.

— Вряд ли то, как выбираться, будет для нас самой насущной проблемой.

— Тут ты прав, — рассмеялся Круммох, подходя с зажженной трубкой в толстой руке. — Волноваться нам нужно о том, чтобы парни Бетода не ворвались внутрь.

— Если подлатать эти стены, то я стал бы волноваться немного меньше. — Ищейка указал на деревья, росшие через стену. — Это надо срубить и расколоть, вытесать камней, замешать раствору и всё такое. Круммох, у тебя есть люди, которые могут это сделать? Есть инструменты?

Тот раздул трубку, долго и хмуро глядел на Ищейку, а потом выдохнул коричневый дым. — У меня-то может и есть, но от таких как ты я приказов не приму, Ищейка. Луна знает мои таланты, и они предназначены для убийства, а не для замешивания раствора. — Молчун закатил глаза.

— И от кого ты примешь приказы? — спросил Логен.

— Я приму их от тебя, Девять Смертей, и ни от кого другого! Луна любит тебя, а я люблю луну, и ты человек…

— Тогда собери своих людей и принимайтесь, блядь, рубить дерево и камень. Я устал от твоей болтовни.

Круммох кисло выбил пепел об стену.

— Парни, вы какие-то совсем не весёлые. Только и делаете, что беспокоитесь. Вам надо думать о положительной стороне. Худшее, что может случиться, это если Бетод не покажется!

— Худшее? — Ищейка уставился на него. — Ты уверен? А что если Бетод придёт, и его карлы опрокинут твою стену, как кучу навоза, и перебьют всех нас до единого?

Лоб Круммоха нахмурился. Он мрачно посмотрел в землю. Покосился на облака.

— Ты прав, — сказал он, расплываясь в улыбке. — Это хуже. А у тебя, парень, мозги-то варят.

Ищейка глубоко вздохнул и уставился на долину. Стена, может, и оказалась не такой, как все они надеялись, но жаловаться на расположение не приходилось. Совсем не весело подниматься по этому крутому склону против кучки суровых мужиков, которые высоко засели, и им нечего терять. Которые готовы и вполне могут тебя убить.