Последний довод королей

— Так и было, Изерн. Вы видели, как быстро он умер, как сильно ударила его молния, как мало жалости выказала. — И Круммох посмотрел на Логена. — Вот что будет, если встать на пути этого человека. Только скажешь ему не то слово, и что потом? — Он с таким громким треском хлопнул руками, что трое детей подпрыгнули. — Он отправит тебя обратно в грязь. Быстрее, чем небо убило Вилума, и сожалеть будет меньше. Ваши жизни висят на волоске всякий раз, как вы стоите в двух шагах от этого ублюдка, который с виду не очень-то грозен, разве не так, Девять Смертей?

— Ну… — Логену это не очень-то нравилось.

— Тогда сколько человек убил ты? — выкрикнула девочка, выпятив подбородок.

Круммох рассмеялся и потрепал её волосы.

— Нет таких больших чисел, Изерн! Он король убийц! Нет более смертоносного человека под луной.

— А как же Наводящий Ужас? — спросил мальчик с копьём.

— Ооооохххх, — проворковал Круммох, улыбаясь во все лицо. — Он не человек, Скофен. Он что-то иное. Но мне интересно. Если Фенрис Наводящий Ужас и Девять Смертей выйдут друг против друга? — Он потёр руки. — Вот на это я бы посмотрел. На это луна хотела бы пролить свой свет. — Он закатил глаза к небу, и Логен проследил за ними взглядом. Там, в чёрных небесах, висела луна, большая и белая, сияющая, как огонь.

Отвратительные старики

Высокие окна были открыты и впускали милосердный ветерок, продувавший просторную гостиную и даривший редкий поцелуй прохлады потному лицу Джезаля, заставляя шелестеть и хлопать огромные старинные занавески. В этой комнате всё было огромным — громадные двери были в три человеческих роста, а потолок, на котором были нарисованы люди мира, кланяющиеся громадному золотому солнцу — ещё вдвое выше. Куда бы Джезаль не повернулся, на стенах висели огромные картины с изображениями людей в величавых позах в натуральную величину, и их воинственные выражения вызывали у него неприятные ощущения.

Казалось, это место для великих людей, для мудрецов, для эпических героев или могучих злодеев. Место для гигантов. А Джезаль здесь чувствовал себя крошечным, жалким, и глупым дурачком.

— Вашу руку, если позволите, ваше величество, — пробормотал один из портных, который умудрялся отдавать Джезалю приказы, оставаясь сокрушительно подобострастным.

— Да, разумеется… простите. — Джезаль поднял руку немного выше, внутренне проклиная себя за то, что снова извинился. Теперь он король, как не уставал напоминать ему Байяз. Если вышвырнет одного из портных в окно, никаких извинений даже не потребуется. Возможно, этот человек сам поблагодарит его за внимание, приземлившись на землю. А сейчас портной лишь изобразил натянутую улыбку и растянул свою мерную ленту. Его коллега ползал внизу, занимаясь чем-то похожим у коленей Джезаля. Третий скрупулёзно записывал их замеры в журнал с пятнистой обложкой.

Джезаль сделал глубокий вдох и хмуро посмотрел в зеркало. Оттуда на него смотрел неуверенный юный идиот со шрамом на подбородке, завёрнутый в образцы блестящей ткани, словно манекен. Он выглядел, и неожиданно почувствовал себя скорее клоуном, чем королём. Он смотрел на шутку, и несомненно рассмеялся бы, если б сам не был героем этого нелепого анекдота.

— Тогда, быть может, что-нибудь в осприйском стиле? — королевский ювелир осторожно поставил Джезалю на голову очередную деревянную ерунду и посмотрел на результат. Вся эта чёртова штуковина выглядела, как перевёрнутый канделябр.

— Нет, нет! — с некоторым раздражением отрезал Байяз. — Слишком вычурно, слишком затейливо, слишком громоздко. В этой чёртовой штуке он и стоять-то не сможет! Она должна быть простой, честной и лёгкой. В чём человек может сражаться!

Королевский ювелир удивлённо моргнул.

— Он будет сражаться в короне?

— Нет, болван! Но должен выглядеть так, будто сможет! — Байяз подошёл сзади к Джезалю, схватил деревянную штуковину с его головы и со стуком бросил на отполированный пол. Потом сжал руки Джезаля и мрачно уставился на отражение из-за его плеча. — Это король-воин в лучших традициях! Истинный наследник королевства Гарода Великого! Бесподобный фехтовальщик, который наносил раны и получал их, который вёл армии к победе, который убивал людей десятками!

— Десятками? — неуверенно пробормотал Джезаль.

Байяз его проигнорировал.

— Человек, который так же легко обращается с седлом и шпагой, как с троном и скипетром! Его корона должна подходить к доспехам. И к оружию. К стали. Теперь понимаете?

Ювелир медленно кивнул.

— Думаю да, милорд.

— Хорошо. И ещё одно.

— Милорду стоит только назвать это.

— Воткните в неё охеренный алмаз.

Ювелир покорно склонил голову.

— Это само собой разумеется.

— А теперь вон. Вон, все вы! Его величество должен заняться государственными делами.

Журнал с грохотом захлопнулся, мерные ленты вмиг свернулись, образцы тканей исчезли. Портные и королевский ювелир поклонились и попятились из комнаты, подобострастно бормоча, и тихо закрыли громадные позолоченные двери. Джезаль с трудом удержался, чтобы не выйти вместе с ними. Он все время забывал, что теперь он и есть "его величество".