Последний еврей Багдада

— Я не… не… не знаю, где его искать.

— А кто знает?

— Хромой знал.

Бандит, боясь пошевелить головой, взглядом указал на лежащего подельника, но тот, задрав бритую башку со стеклянными глазами к звездам, уже затих.

— Тогда ты мне больше не нужен, — Кайс коротко замахнулся ножом.

— Не надо! Умоляю! Меня же на ремешки порежут.

— Я сейчас разрыдаюсь. Нашел кого молить о пощаде. У нас очень мало времени, так что, если тебе нечего сказать, то — прощай. И передай там от меня привет своим богам.

— Это здесь, совсем недалеко, — сдался разбойник, — но туда не войти.

— Или ты выкладываешь все четко и без пауз, или я найду другого проводника, — произнес молодой человек, явно теряя остатки терпения.

— Не войти тебе туда. Тех, кто не знает секретного слова, кончают прямо на месте. А его меняют каждый вечер. Пароль сообщают только тем, кто присягнул на верность Рыжему Греку.

— Ну, ты ведь его знаешь?

— Вчерашний знал, и позавчерашний, и до этого, который был и еще. Да все, поди, которые вводили знал. А нового, клянусь всеми богами, не знаю. Хромому должны были сообщить. Он к ноге Грека припадал и нож целовал.

Поняв, что благородный перс перестал его понимать, разбойник пояснил:

— В смысле присягал Хромой ему. Ритуал такой. Большие перемены происходят. Хамид с Рыжим Греком, по слухам, неделю назад разбежались, а сегодня голову царя воров выставили на всеобщее обозрение. Люди говорят, что по наводке Грека главного и повязали. Теперь что-то будет. Все, кто с новый властью нож Греку целуют. Но много и тех, кто против, дескать, совсем недавно он тут и возвысился только благодаря близости к Хамиду. Тот его сделал своей правой рукой, а заслуг у него перед Табаром и нет никаких.

Кайс с трудом вникал во всю эту околесицу, но все же понял, что грядет война в бандитском сообществе. Эка невидаль. Рыжий Грек был заинтересован в гибели начальника и тут же попал под подозрения. Теперь он попытается подмять под себя весь криминальный мир Вавилона, но сделать это будет непросто, так как его авторитет не сопоставим с авторитетом бывшего царя воров.

— В штабе у Грека введены такие меры безопасности, каких и не было никогда, — продолжал беспалый, у которого разбитый нос перестал кровоточить, а боль несколько поутихла. — Он очень боится, как бы чего не вышло. Другие важные и влиятельные руководители группировок должны будут собраться и проголосовать за него. Но кто будет «за», а кто «против», это еще вопрос. Поговаривают еще, что Грек готовит очень крупное и серьезное дело, но какое — никто не знает.

— Плевать на детали, веди к штабу Грека, — Кайс дернул за удавку, и бандит, сидевший до этого на мостовой, вскочил на ноги.

— Я никто, мелюзга, мне не положено знать того, чего не положено. Отпустил бы ты меня, а…

Разбойник скорчил гримасу, показывая, насколько он ничтожная персона в преступном мире.

— Перечисляй пароли, которые знаешь, — приказал юный перс.

— «Скорпион» сначала. Потом «орел». Затем «змея», а накануне, стало быть, «лев». Чудные слова. Все животины какие-то, — проблеял беспалый, — Хромой говорил, что тех, кто не знает нужного слова, убивает тут же хитроумная машина. Уж больно изобретателен будущий царь воров. Одно слово — грек.

Кайс улыбнулся.

— Шагай. Войдешь первым. Новый пароль — «единорог», — сказал он и подтолкнул разбойника в спину.

Оставшийся путь проделали без приключений. Сначала петляли по кривым улочкам и подворотням, затем вышли к небольшой площади, на противоположном конце которой возвышалось похожее на небольшую крепость кирпичное здание. Первый этаж был глухим. Вдоль второго и третьего тянулись небольшие бойницы. Здание было окружено рвом, который когда-то, видимо, был частью общей системы водоснабжения. Все прочие каналы в Табаре давно пришли в упадок: заросли донными растениями и забились илом, но за этим следили. Вода в нем была проточной. К дому вел широкий деревянный мост, треть которого занимала построенная прямо на нем кирпичная сторожевая башня. Она стояла над водой, и только минуя ее можно было пройти внутрь.

Кайс подтолкнул беспалого, и тот нехотя засеменил через открытое пространство. Юноша мягко и бесшумно побежал за ним. Остановились около массивной, обитой бронзой двери. Вряд ли в темноте их могли заметить, да и при такой мощной защите, рассудил перс, обитателям крепости не было нужды постоянно следить за площадью и прилегающими улочками.

— Дальше не пойду, — прошептал разбойник, — убьют, машина убьет.

— Останешься здесь, убью я. Вперед, — Кайс подвел связанного к двери и трижды сильно постучал рукоятью кинжала по бронзе. Едва слышно проскрипел какой-то хитроумный механизм. Щелкнула задвижка. Створ распахнулся, а когда беспалый, дрожа всем телом, протиснулся внутрь, вновь закрылся.

— Говори, — громко и требовательно прозвучало изнутри.