Последний фей

Не переставая ворчать и не оглядываясь по сторонам, кашевар ссутулился и широким сердитым шагом существа, которого помимо своих прямых обязанностей заставляют заниматься ерундой, направился в ту сторону, откуда появился несколько минут назад.

- Догоним? – неуверенно вопросил лесоруб у темного, звенящего нервным напряжением и дурными предчувствиями пространства чулана.

Де Шене выглянул настороженно, прислушался, затаив дыхание – никого. Сонную, чтобы не сказать, мертвую тишину замка нарушала лишь мерная поступь быстро удаляющегося бугня и его затихающее бормотание.

И не успел никто возразить, или предложить иной план, как де Шене выскользнул за дверь и неслышной тенью пропал во тьме погруженного в остатки ночи коридора.

Оставшимся в относительной безопасности заброшенного чулана людям не оставалось теперь ничего иного, как только сидеть, молчать и ждать[66].

Первая ласточка тревоги прилетела, как всегда, неожиданно: в дальнем конце коридора, в стороне, противоположной той, куда ушли кашевар и Люсьен, зародился и стал расти в громкости тяжелый топот нескольких пар ног и голоса – низкие, сиплые, грубые.

Бугни.

Они приближались к укрытию людей, оживленно обсуждая что-то, но отрывистые коверканные фразы то и дело тонули в звуке шагов, звоне пряжек, снаряжения и оружия.

Маленький отряд затаил дыхание, прижался к стенам и замер.

Грета взвесила в руке свой камень и взяла на прицел дверной проем.

Изабелла ухватила покрепче похищенную на кухне кочергу.

Лесли встал у двери с топором наперевес.

Агафон притаился с другой стороны от входа, взял наизготовку палочку, словно меч, и даже перестал жевать.

Дойдя до полуоткрытой двери их убежища, слуги Гавара остановились, обменялись настороженными восклицаниями и принялись принюхиваться.

- Мясо…

- Гореть…

- Опять…

- Гнусь…

- Горелое мясо хозяин есть!

- Я и говорить… Хозяин – а есть всякую гадость.

- Тебя не спросить!

- А жалко. Я бы ему сказать.

- Гдддр говорить, хозяин человека женщину привести. Еще ее горелым мясом кормить теперь, - прохрипел знакомый уже бас.

- Гдддр врать! Хозяин никуда не ходить, бугни никуда не ходить, как он человека женщину привести?

- Гмммр сам дурак! Хозяину привести – ходить не надо! Грррм видеть. Хороший человек женщина. Мягкий. Свежий.

- У хозяина вкус проснуться! – последовало одобрительное восклицание.

- Бугней угостить? – оживился другой.

- А если это любовь? – предположил Грррм.

Товарищи его завяли.

- Если любовь – то не угостить… Только когда поссориться…

- Бугни немного подождать! – нашелся оптимист – знаток семейной психологии, и гурманы воспрянули духом.

- Пойти смотреть!

- Нога моя! – торопливо оповестил знакомый бас, и три пары сапог тяжело зашаркали, неуклюже перемещаясь от чулана дальше по коридору и вверх по лестнице.

- Омерзительные твари… Бедная тетушка Жаки… - дрожащим то ли от ненависти, то ли от жалости голосом тихо пробормотала Изабелла.

- Бедные мы… если поймают… - пробормотал студент.

- Типун тебе на язык! – шикнула Грета.

- А лучше им, - предложил лесоруб.

- Думаешь, это отобьет у них аппетит? – мрачно изрек Агафон и снова затих, прислушиваясь – настороженно и мучительно – к приглушенным, но звенящим скрытой опасностью звукам вражьего замка.

Где-то вдалеке, за окнами кухни, вяло догромыхивала остатками грома уходящая гроза. Дождь со всей дури лупил по крышам и ржавым железным подоконникам. Ветер с веселым посвистом гулял по коридорам и переходам. Вернулся, помахивая корзиной и ворча под нос что-то унылое, повар. Ревматически поскрипывали старые балки и перекрытия. Лениво скреблась под полом мышь. Этажом или двумя выше кто-то уронил что-то большое и звонкое…

Кто-то кричал.

- Это же… - моментально захолодело в груди Агафона.

- Люсьен! – потрясенным шепотом договорила за него Грета.

- Кабуча!!!..

Лесли молча скрипнул зубами и метнулся к выходу, но маг, угадав в темноте движение, вцепился и отчаянно повис у него на рукаве.

- Не вылазь! Всё равно не поможем!

- Они сожрут его!!!

- Так ты же об этом только и мечтал! – желчным шепотом выкрикнула Грета.

- Дура!!! – рявкнул Лес, стряхнул с себя крестного как сухой лист, ухватился за ручку двери…

- Стой! Шум приближается! – вцепилась в другой его рукав дочь бондаря.

- Они возвращаются! Тащат его сюда! – догадался студент.

- Затаимся и ударим им в тыл! – азартно прошептала принцесса, сжимая кочергу.

Агафон представил ее напыщенное высочество, выскакивающее из кладовки и ударяющее кочергой в тыл двухметровому вооруженному до зубов чудовищу, чудовище, хватающееся обеими руками за тыл и обнаруживающее там кочергу…

Если бы всё это не грозило произойти с ним и поблизости от него, хохотал бы он до вечера как минимум.

Но теперь только мысленно простонал.

А вслух, как крестный, не желающий прибавления своего подопечного – и самого себя – к быстро богатеющему рациону зеленых монстров, поспешно воскликнул:

- Все тихо – мы в засаде!

Дровосек, хоть и не особенно разбиравшийся в тонкостях стратегии и тактики освобождения заложников, согласился с предложением волшебника и принцессы и послушно притих, замерев у самых дверей с занесенным над головой топором.