Последний госпитальер

Теория Росса появилась ещё двести лет назад. Тогда как раз возникла модель эфирного клише. По всем подсчётам, ДНК могла передать лишь одну в минус пятнадцатой степени часть информации, которая необходима для создания такого сверхсложного объекта, как человек или любое другое существо. Откуда берётся другая информация? А что, если существует какая-то энергетическая структура, в которой хранится необходимая информация. Каркас, по которому выстраивается белковая структура. Что за каркас? Замкнутое на себе, неуничтожимое эфирное поле. Кладезь информации. Тогда жизнь-это просто строительство кирпичиков вокруг этого информблока. То есть первична информация.

Наличие эфирного клише то подтверждалось, то опровергалось в многочисленных опытах. У доктора Росса возникла идея — если существуют эфирные клише, по которым выстраиваются организмы, то почему бы вирусам не выстраиваться сразу из имеющихся в организме веществ, будто конструктор из кубиков, по получении вирусной информэфирпосылки. Волновое заражение!

Сомов предположил, что вирус, вызывающий «мраморную болезнь», является не чем иным, как «пакетом информации», передаваемым от больного к здоровому «волновым методом», то есть заражение происходит на уровне эфировибраций. В результате здоровый человек в считанные дни перерождается в самую настоящую «статую», лишаясь не только двигательных функций, а и самой жизни.

Состояние у больных ухудшалось. Медленно, но верно. Кровь едва циркулировала. Двигательные функции были утрачены. Никакие стимуляции терапевтические методы больше не помогали.

Должен же быть какой-то способ перебороть болезнь! В её основе — информация и энергия. Клин выбивают клином.

— Прогноз — смерть в течение трёх часов капитана Калинина. В течение четырёх часов — бортинженера Молотова. В течение суток — всех остальных.

На глазах Сомова умирали люди, и вся суперсовременная медицина не могла помочь им. А помочь надо было, иначе грош цена Сомову, всем его коллегам и госпиталю — миллионам тонн этого металла и электроники. Спасти человеческую жизнь — во все века это было жертвенным занятием.

— Жертвенным, — произнёс Сомов вслух. — Комп. Подготовить капсулу. Я выдвигаюсь в блок-одиннаддатъ.

— Опасность заражения восемьдесят процентов.

— Тоже мне — новость.

Сомов сжал «раковину» приоров. Она становилась теплее. Потом встал, натянул защиткомплект не поможет, конечно, но так, на всякий случай, для нервного успокоения. И вышел из кабинета…

***

Филатов прокололся. Прокололся по глупому. Так, как не ожидал. А должен был ожидать. При выполнении таких заданий надо быть готовым ко всему Даже к тому, что человек, которого ты встретишь, окажется спонтанным телепатом, как профессор Честертон,

Спонтанных телепатов встречается очень мало. Эти люди не развивают свои способности, даже порой трудно представляют, какие силы в них дремлют. Но иногда на них находит озарение. Они считывают информацию из мозгов собеседников. Ощущают опасность, исходящую от других людей. Такое озарение нашло и на Честертона. Он понял, что перед ним не техник Кроуфорд. А тогда кто? Этого профессор выяснять не собирался. Он мечтал лишь об одном — чтобы этот человек убрался отсюда, А потом один звонок майору Форсту или офицеру Вейн — и проблема решена.

Но как раз теперь убираться из кабинета Филатов не собирался.

— Вы все поняли, профессор, — кивнул он.

— Что понял? — визгливо произнёс он. — Я закрыл заказ. Уходите.

— Нет, теперь мне придётся остаться, — Филатов подошёл к профессору.

— Но… — пробормотал Честертон. Вдруг неожиданно резко он вскочил и бросился из кабинета. Филатов без труда настиг его и вернул обратно.

— Комп, «колокол», — взвизгнул Честертон. «Колокол» — это был сигнал общей тревоги.

— Я заблокировал его, — махнул рукой Филатов. — Кто вы? Что вам надо?

— Нет. Спрашивать сегодня мне. Начнём.

Для начала «правдоискатель» — доза препарата из микроинъектора. Хорошо известно, что человек, обладающий достаточной волей и подготовкой, способен противостоять любым средствам выбивания информации — будь то хоть физическое насилие, хоть психопрепараты, хоть волевые нейроподавители. Профессор не относился к числу волевых и подготовленных людей. Да и желания проявлять геройство и рисковать собственной шкурой у него не было никакого.

У Филатова в запасе было чуть меньше часа. За это время он должен решиться на что-то. И высосать из профессора как можно больше информации. Эта информация и будет основанием для решения.

Профессор пел соловьём. И по мере его рассказа, Филатов ощущал, как у него начинает сосать под ложечкой. Ох, как всё плохо. У него начинали чесаться руки — больше всего хотелось придушить этого головастика. Но душить он его не будет. Не та ситуация.

Потом пошли уточняющие вопросы.

— Вход в кабинет… Расположение лаборатории… Внешность майора Форста…

Когда профессор принялся описывать главу отдела НАОПСа, Филатов вскоре понял, что речь идёт о Динозавре. Аризонцы как подгадали и приготовили комитет по встрече сплошь из старых знакомцев.

— Слова приветствия… Вкусы… Как проходят встречи…