Последний грех

– Откачивать надо. Иначе загнется, – бросил майор, не слишком заботясь о словах. В стрессовых ситуациях у него проявлялась такая неприятная особенность, на которую некоторые обижались. Но капитан, похоже, даже не обратил внимания. – Что там «Скорая»?

Повернув голову парня набок, чтобы тот не захлебнулся собственной блевотиной и желчью, Святослав с силой похлопал его по лицу:

– Не спи! Не спи! Говори со мной, говори.

Из комнаты донесся рыдающий голос Катерины:

– Буран там! Мы же в «Долине смерти» живем, дорогу всю завалило! У них, говорит, две машины сломались, две на выезде.

– Окно, окно приоткройте! Пусть воздух свежий идет! – отдал распоряжение Соколов, Миронов бросился открывать ближайшее окно.

Между тем Раткин подорвался к телефону, вырвал у жены трубку и стал орать:

– Да вы поймите, что он умирает! Ну а я как его к вам привезу, у меня тоже машины нет!

Пока он слушал бубнеж из телефонной трубки, Катерина подошла к окну в комнате и попыталась распахнуть рамы. В квартиру моментально со свистом ворвался порыв ветра. Подоконник засыпало снегом. Буран на улице разошелся уже вовсю. С трудом захлопнув окно, женщина нараспашку открыла форточку, да так и осталась стоять под беснующимися снопами влетающего в помещение снега. Плечи ее дрожали, а всхлипывания были слышны даже сквозь завывания ветра.

– А я откуда знаю? – продолжал между тем кричать в телефон Раткин, уже не пытаясь скрыть отчаяние. – У меня сын умирает, понимаете? Какие еще три часа?! Вы что! Ну и пошли на хер!

– Ваня, Ваня, что же делать? – повернула к мужу заплаканное лицо женщина. – Ведь он же бросил!

– Что делать, что делать? Что же делать? – повторял тот, метаясь между беспамятным сыном, бесполезным телефоном и плачущей женой. – От нас до города восемь верст, до больницы если. Так. Но там все «Десять поворотов» завалило уже. В «Скорой» так сказали. Даже если пацанам позвонить, они не проедут. На себе надо нести.

Не говоря ни слова, Соколов вытащил из кармана мобильник и набрал номер.

Глава 19

В домике поста ГБДД было тепло и уютно. Пахло застоявшимся сигаретным дымом, мужским потом и хлоркой. Запахи, казалось бы, не слишком приятные, но такие привычные, что без них эту халабуду представить себе было уже невозможно.

Двое сержантов стояли перед окном и со смаком прихлебывали чай из фаянсовых кружек. На столике в углу тихонько наигрывало радио. Попсовая мелодия как-то особенно удачно резонировала с дребезжанием оконного стекла – на дворе начался настоящий снежный буран. Темень, хоть глаза выколи, и только белое крошево пляшет перед стеклом, закручивается в тугие спирали. Из теплого домика смотреть – красота.

– Пипец буря, скажи? – нарушил тишину один из милиционеров. Он был постарше своего напарника, а когда говорил, становились видны его крупные «лошадиные» зубы.

– Ага, – нехотя ответил второй – изрядно обросший жирком колобок лет тридцати.

– Дорогу вообще всю замело. Дня два еще расчищать будут.

«Колобок» кивнул, хлебнул чаю и повернулся к напарнику:

– Дай сигаретку.

– Бери.

Он закурил, смачно затянувшись и пуская дым кольцами. Второй сержант пожевал губами, как заправский конь, и произнес:

– Серег?

– А.

– На! Задрал уже курить. Ты, блин, свою пачку выкурил уже и мои полпачки.

– Ну а че делать-то еще? – искренне удивился толстяк, пожимая плечами. – Сиди да кури.

– Да? А то, что нам тут то утра еще куковать, это ты забыл?

– Ну и что же? – снова не понял претензии «колобок».

– А курить что будем? – возмутился его тугодумством напарник, красноречиво тыча пальцем в полупустую пачку «ЛМ». – Или ты до ларя побежишь?

– Ну, и побегу, и че же?

– На говно похоже. Ты выйди на улицу, погляди, там что творится. Двух метров не пройдешь, тебя унесет на хрен или заметет, как снеговика.

– Да ну.

– Вот те и ну. – Накал страстей у зубастого сержанта быстро начал спадать, потому что «колобок» на все его возмущения реагировал как старый ботинок – никак. Затеять перепалку для поднятия тонуса не получилось, так что и напрягаться, похоже, смысла никакого не было. Однако сдаваться просто так старший милиционер не собирался. Точку в «споре» должен был поставить именно он, поэтому, повелительно махнув рукой, распорядился:

– Иди вообще на улицу кури, тут и так дышать нечем.

И даже этот выпад не возымел действия. Серега снова пожал плечами, поставил кружку с чаем на подоконник и согласился:

– Ну, пошли покурим.

Зубастый только глаза закатил. Ничем этого пузыря не проймешь. А еще он никак не научится ставить кружки на стол, а не растыкивать их по всей комнате. Вот же горе-напарник достался!

Качая головой и сокрушаясь про себя, старший переставил чашку на положенное место, вытащил из пачки сигарету и, ступив на крыльцо, уже собрался прикурить, как вдруг… Его брови непроизвольно поползли вверх, а глаза буквально вылезли из орбит.