Последний гвоздь

– Нет, в этом не должно быть необходимости. Но учитывая все, что произошло, и раз уж мы здесь сидим, я решил проверить, все ли там в порядке, если ты не против.

– Конечно, без проблем. Всегда пожалуйста. Вот.

Было слышно, как мобильный подняли и передали. Затем как Слейзнер пьет, наливая в стакан минеральную воду, и снова пьет.

– Ой-ой, – услышали они Реннинга через некоторое время. – Когда ты в последний раз оставлял его без присмотра?

– Что такое, ты что-то нашел?

– Много чего. Просто посмотри на это и это. Видишь?

– Твою мать… Это она? Что? Да? Она?

– Возможно. Но ничего страшного. Должно быть достаточно просто… – голос Реннинга оборвался и сменился треском, длившимся несколько секунд, прежде чем наступила полная тишина.

42

– О’кей, времени уже слишком много, так что придется поторопиться, – сказал Слейзнер, входя в переговорную. – Никаких длинных отступлений и несущественных деталей, а только педаль в пол, и рулю я. Есть вопросы по этому поводу?

У Хейнесена было много вопросов, но он промолчал и покачал головой, так же как Хеммер и Берн сторфф. Он не хотел выделяться из группы, рискуя вызвать неудовольствие Слейзнера.

– О’кей, хорошо, – сказал Слейзнер после короткой паузы. – Нам на самом деле многое нужно обсудить за отрезок времени, который можно сравнить только с добавленными минутами матча. – Он закрыл за собой дверь и направился к ближнему краю овального стола. – Как вы все знаете, именно сейчас, в первые несколько часов после исчезновения, след все еще свежий, и шансы найти Хеска достаточно велики. Но вскоре эта кривая рухнет вниз в тартарары, и тогда будет практически невозможно выяснить, что произошло.

– Можно сказать? – поднял руку Хеммер.

– Нет. Только если речь не идет о допросе Якоба Санда. Потому что сейчас мне нужен краткий отчет, как все прошло, прежде чем мы перейдем дальше, к главному вопросу встречи. – Слейзнер повернулся к Берн сторфф.

– Ну, что сказать, – пожала плечами Берн сторфф. – Он спокойно и без проблем прибыл сюда, в участок, где мы, как и планировалось, провели допрос.

– И он был готов к сотрудничеству и ответил на все ваши вопросы?

– Да, он был очень спокоен и собран, и на самом деле не выказывал ни малейшего беспокойства.

– Ага, думаю, он считает, что ему нечего скрывать.

– Как он объяснил, что его кожа была под ногтями женщины? – спросил Хеммер.

– Он признался, что был с ней в субботу 28 июля, то есть в тот же день, когда она была убита, но днем, на четыре-пять часов раньше церемонии посвящения Могенса Клинге в восемь часов вечера.

– Какая еще церемония посвящения? – спросил Слейзнер.

– Мы точно не знаем, но судя по тому, что женщина была проституткой, и из текстовых сообщений на его старом мобильном телефоне «Эрикссон», речь могла идти о каком-нибудь секс-клубе.

– О’кей. Настоящий маленький грязный потаскун, другими словами, – покачал головой Слейзнер. – Ну что ж. Вернемся к Якобу Санду. Он смог нам помочь ее опознать?

– Нет, увы. Он только подобрал ее на Истедгаде, на углу с Викториагаде и увез в одно из своих владений в Вальби. По-видимому, страсть была нешуточной, но, как он сам подчеркнул, кровью истекал он, а не она.

Хеммер кивнул.

– И почему он говорит нам об этом только сейчас, через несколько дней после того, как мы показали снимки с ней и с ее странными шрамами общественности?

– Если верить ему, он не следил за сообщениями по делу и поэтому не понял, что это была одна и та же женщина.

– Что он сказал о платке, который мы нашли у нее в горле?

– Что он был симпатичным и что у него есть точно такой же.

– Кроме того, это совершенно неважно, потому что он исчез из нашего перечня улик, – сказал Слейзнер. – Я так понимаю, что у вас не было другого выбора, кроме как отпустить его. Но что вы сами скажете после разговора с ним? Вы считаете, что это был он?

– И да, и нет. В каком-то смысле он был слишком спокоен, учитывая, насколько он на самом деле публичен, и что, в конце концов, речь идет о довольно серьезных подозрениях. Как будто он точно знал, что я собираюсь спросить и уже заранее подготовил ответы. С другой стороны, должна признать, что его ответы были логичными и правдоподобными.

– Хорошо. – Слейзнер убрал с доски фотографию Якоба Санда и положил ее на стол. – Не будем его выпускать из поля зрения полностью, но отложим на время и перейдем к исчезновению Хеска.

– Извините, но то, что мы ставим Санда на паузу, не означает, что мы должны поставить на паузу все расследование, – сказал Хейнесен.

– Кто говорит о приостановке расследования? – Слейзнер посмотрел на него, как на мешок с пищевыми отходами, который слишком долго простоял на солнце. – Точно не я.