Последний гвоздь

– Три часа дня – это, наверное, слишком рано, – сказал Слейзнер, когда вниз по рампе начал спускаться бордовый Вольво. – Во сколько вы закончили вчерашнюю встречу?

Хейнесен и остальные переглянулись.

– Думаю, около восьми-половины девятого, – сказала Бернсторфф.

– О’кей, перемотай на восемь. Как я уже говорил, времени у нас немного.

Хеммер кивнул и передвинул бегунок до момента, как наверху в углу отобразилось 19:55, 05-08-12.

Они увидели, как на парковку заехал серебристый «Лексус» и завернул на свободное место, после чего женщина со светлыми волосами, собранными в пучок, в кожаных штанах и на высоких каблуках вышла из машины и скрылась из кадра.

После этого ничего не происходило, а затем камеры, должно быть, выключились, так как следующий ролик имел отметку времени 20:48, 05-08-12, когда по рампе проехал синий «Пежо».

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, – сказал Слейзнер, в то время, как машина на экране несколько раз въезжала и выезжала, пока не встала точно в парковочный карман. – Но разве это не старый «Пежо» Яна?

Хейнесен кивнул. Конечно, это была машина Хеска, и конечно, это был Хеск, который вскоре после этого прошел мимо одной из камер, обводя взглядом припаркованные машины.

Слейзнер покачал головой.

– Совершенно непонятно, почему он не поменяет ее на что-то повеселее. С такой зарплатой, как у него сейчас, он мог бы легко арендовать «Феррари».

Значит, Хеск отправился туда по собственному желанию. Как и говорил Слейзнер, должно быть, по дороге домой ему внезапно пришло в голову заехать и посмотреть, нет ли там Якоба Санда или его машины, которая, очевидно, там была, так как в правом нижнем окошке было видно, что в метрах двадцати от камеры Хеск остановился у блестящей красной спортивный машины и исчез из виду, когда втиснулся в пространство между ней и бетонным столбом.

Следующая запись была сделана через несколько минут, когда Хеск выглянул из-за колонны с прижатым к уху мобильным телефоном. Его рот двигался, как будто он что-то говорил, после чего он сунул в карман пиджака мобильник и пошел в сторону камеры.

– Торбен, проверите, с кем он разговаривал? – обратился Хейнесен к Хеммеру, который кивнул.

– Хорошая идея, Мортен, – сказал Слейзнер, подняв большой палец вверх.

Что увидел Хеск, определить было невозможно. Но что-то он точно заметил, что-то, что заставило его завести правую руку под пиджак, как будто он собирался достать пистолет. Но потом он, должно быть, передумал и вместо этого достал свое полицейское удостоверение.

Был ли там кто-то, кому он противостоял? Кто-то за пределами кадра. Да, теперь он увидел. Третий человек, которого заслонял сам Хеск, и присутствие которого можно было угадать только по падающей на бетонный пол тени. Не здесь ли все пошло не так?

– Мне мерещится, или прямо позади него кто-то есть? – спросил Хеммер.

– Правда? И где? – Слейзнер сделал шаг в сторону экрана.

– Вот, – показал Хеммер. – Видите тень на полу?

Слейзнер не успел ответить, как тень бросилась на Хеска, который упал навзничь вместе с мужчиной верхом. Мужчиной, который, встав, оказался женщиной.

– Но какого черта? – обратился к остальным Слейзнер, когда Хеск с трудом встал и снова заслонил женщину. – Вы видели, кто это? А? Вы видели это?

Но они увидели только, как Хеск снова упал на землю, на этот раз без сознания и с пистолетом в руке.

– Это Дуня Хугор, – продолжил Слейзнер, пока Дуня наклонилась над Хеском, выкрутила из его руки пистолет, схватила его за обе руки и утащила его по бетонному полу из кадра.

– Из стольких ублюдков расправилась с ним именно она.

Хейнесен не мог вымолвить ни слова. Дуня Хугор. Неужели это правда?

То, что Слейзнер ненавидел ее больше всего на свете, всем было прекрасно известно, и когда он объявил ее в розыск, большинство сходились в том, что он просто слишком далеко зашел в своей личной вендетте. Но, оказывается, это не так. Вместо этого все выглядело, будто он шагал впереди всех.

– Можем взглянуть еще раз? – наконец спросил он, и когда кадры снова промелькнули мимо, он увидел, что это действительно она одним ударом локтя отключила Хеска, а затем протащила его по полу. На следующей записи, полтора часа спустя, появились двое мужчин в камуфляже, несущие то, что не могло быть ничем иным, как человеческим телом, полностью завернутым в черные мешки для мусора и широкую изоленту.

– Но погодите-ка, – обратилась к остальным Бернсторфф. – Эта Дуня, которую вы все, кажется, знаете, какое отношение она имеет к нашему расследованию?

– Это хороший вопрос, – повернулся к ней Слейзнер. – Очень хороший вопрос. Она работала здесь, в отделе, несколько лет, и вы, кто меня знает, помните, что она мне никогда не нравилась. Список всех ошибочных и откровенно незаконных действий, в которых она виновна, будет длиннее, чем рулон туалетной бумаги. В том, что она опасна и могла представлять угрозу, нет ничего удивительного. Именно поэтому она в розыске. Но все равно должен сказать, что этим она превзошла все прошлые заслуги.

– А что она имеет против Хеска? – спросил Хеммер.