Последний гвоздь

Они спали по очереди, по часу за раз, в то время как один следил за территорией вокруг фургона с помощью камеры или обеспечивал движение фургона, чтобы зарядить батареи и избежать чересчур любопытных глаз.

Уже два часа как они вернулись в центр, где со свободного парковочного места на улице Вестер Сегаде на безопасном расстоянии, каждый с биноклем, они могли между плакучими ивами наблюдать за шахматным домом на другом берегу озера Санкт Йоргенс, чтобы убедиться, не пришли ли к ним незваные гости.

Что происходило с Цяном до включения камеры, им было неизвестно. Заставили ли его те двое раскрыть, где именно они базировались и какой информацией владели. Но с этим ничего не поделаешь. Даже если они рискуют попасть в засаду, они не могут просто бросить дом на произвол судьбы. Там у них была большая часть оборудования, и в первую очередь – доказательства, и, как будто в едином порыве, они опустили бинокли и повернулись друг к другу.

– Что скажешь? – спросила она. – Рискнем?

Фарид кивнул, после чего они вышли из фургона и пошли вдоль озера в тени деревьев, мимо планетария Тихо Браге и дальше вокруг, все время ища глазами подозрительные движения у прохожих. Таких, как пара на скамейке, прислонившиеся друг к другу в интимной беседе, и старик у кромки воды, кормящий уток, или пыхтевшие бегуны, потные и с красными лицами.

Но все и все казались совершенно нормальными, и вскоре они смогли протиснуться сквозь густую живую изгородь и подойти к дому, где они немного подождали, а затем завернули за угол, направляясь к входу.

Зайдя в дом, они осмотрелись в поисках признаков того, что кто-то там побывал. Но все выглядело так же, как и вчера, когда они покинули дом. Чашка с засохшим кофе рядом с открытым пакетиком лакричных конфет «Юнгельвроль». Провода, тянущиеся от прибора к прибору разноцветными переплетениями, которые невозможно распутать. Незастеленные матрасы на полу и затхлый, с легкой примесью пота запах. Все как обычно.

– Может, он все-таки ничего не рассказал, – сказала она, вытряхивая последнюю конфету «Юнгельвроль» из пакетика.

– Да, может, и нет. – Фарид подошел к своему рабочему месту, где повернул один из компьютеров, вытащил кабели и приподнял системный блок.

– Прежде чем мы начнем, может быть, нам стоит обсудить дальнейшие действия? Остаться ли нам здесь или переехать в другое место. И в таком случае, что взять с собой.

– Давай, говори, – сказал Фарид, отсоединяя материнскую плату. – Это у тебя хорошо получается. Я просто заберу свои вещи. А потом уйду отсюда.

– Что? Что, уйдешь отсюда? Я что-то пропустила? Ты ведь не можешь просто так уйти и оставить меня со всем этим?

– Это именно то, что я могу, и именно то, что я собираюсь сделать, – сказал Фарид, продолжая отсоединять печатные платы и другие мелкие детали и упаковывать их в свой рюкзак.

– Вот как? И куда ты собираешься валить, позволь спросить? Домой, в свою маленькую квартиру? Что ж, удачи.

Фарид вздохнул и, наконец, повернулся к ней.

– С этого момента, наверное, будет лучше, чтобы мы друг о друге знали минимально.

– Но, значит, я правильно понимаю. Всего несколько дней назад ты собирался все бросить и свалить, потому что считал, что на Слейзнера у нас ничего нет. Что мы исчерпали все возможности и что все это было лишь плодом моего воображения. А теперь ты сваливаешь, потому что знаешь, что истина этому прямо противоположна.

– Называй это как хочешь. Как тебе больше нравится. Мне все равно. В любом случае, я просто ухожу отсюда как можно быстрее.

– Да, я понимаю. Но чего я не понимаю, так это, черт возьми, чем ты думаешь. Ты серьезно полагаешь, что они просто останутся безнаказанными? Что им позволено убить, или нет, казнить твоего лучшего друга прямо у тебя на глазах? Так ты рассуждаешь? Что для тебя важны только твои чертовы печатные платы?

– Это твоя война. Твоя, а не моя, – обернулся к ней Фарид.

– Возможно, она была моей. Но это в прошлом. После того, что случилось, теперь, как никогда, она должна быть нашей.

– Есть много того, что должно быть. Например, мы с Цяном должны были давно покинуть этот тонущий корабль. А хочешь знать, почему мы этого не сделали? А? Хочешь? Потому что ты платила нам зарплату. Наверняка тебе хочется верить во что-то другое, что тебя больше устраивает. Но твое выходное пособие было единственной причиной, по которой мы остались. И догадайся сама, считал ли Цян, что оно того стоило. Так что да, я думаю о своих печатных платах, но прежде всего, я думаю о своей жизни.

– О’кей, так ты, правда, считаешь, что можешь просто выйти отсюда, и на этом для тебя все закончится?

– Ему нужна ты, а не я.

– Прямо сейчас, да. Но как только он покончит со мной, ты будешь одним из первых в его списке. Потому что он так действует. Он от этого получает удовольствие, и для него это никогда не закончится. Он просто будет продолжать и продолжать, пока кто-нибудь его не остановит.

– Ну, в твоих словах я не сомневаюсь, – сказал Фарид, пока складывал в рюкзак последние вещи. – И именно поэтому собираюсь позаботиться о том, чтобы он меня не нашел.