Последний император. Жизнь и любовь Михаила Романова

С точки зрения охраны, они успели покинуть город как раз вовремя. Чуть позже, утром этого же дня, Дикая дивизия, которой когда-то командовал Михаил Александрович, окружила Гатчину. Всадники приняли непосредственное участие в мятеже, который А. Ф. Керенский спровоцировал поднять генерала от инфантерии Л. Г. Корнилова[246].

Изначально генерал Лавр Корнилов призван был усилить своими действиями позиции правительства, а не выступать против него. Ведь после неудачного наступления наших войск летом 1917 и отставки генерала А. Брусилова его назначили на пост Верховного Главнокомандующего. Произошло это 19 июня. Почему же именно его? После провала наступления членам правительства стало ясно, что армией должен командовать человек железной воли, который сожмет войска в кулак и вернет им дееспособность. Корнилов оказался именно таким военачальником, поэтому его и назначили Верховным. Американский посол в России Д. Р. Фрэнсис[247] так написал об этом назначении: «Корнилов сменил Брусилова на посту Верховного, так как он жестче и уже расстрелял сто сорок солдат».

После июльских событий, когда была пресечена попытка большевиков захватить в стране власть, вместе с известным в прошлом террористом, а теперь управляющим военным и морским министерством Б. Савинковым и Обер-прокурором Святейшего Синода В. Львовым[248] генерал Корнилов направил Керенскому телеграмму, в которой говорилось о необходимости немедленного восстановления в армии смертной казни:

«Армия обезумевших людей, не огражденная властью от интенсивного разложения и развращения, бежит. На полях, которые даже нельзя назвать полями сражений, царит сплошной ужас, позор и срам… Смертная казнь спасет многие невинные жертвы ценой гибели немногих изменников, предателей и трусов».

В августе в Москве проходило Государственное совещание общественных деятелей. Когда генерал Корнилов приехал в Первопрестольную для участия в этом мероприятии, уже на вокзале ему устроили восторженную встречу – из здания его вынесли на руках. Боевой генерал, Корнилов не имел достаточного политического опыта и в значительной степени преувеличивал свою популярность в стране и готовность народа принять военную диктатуру. А Керенский предложение Корнилова воспринял как ультиматум и покушение на власть Временного правительства.

…В середине августа в Петрограде стали упорно распространяться слухи, что большевики вскоре вновь попытаются захватить власть. 22 августа Керенский обратился к Корнилову с просьбой обеспечить защиту правительства с помощью кавалерии, подразумевая, что сделано это будет под его непосредственным контролем. Конечно, он хотел пресечь любые попытки большевистского восстания, но ему на руку было пресечь и возможное восстание контрреволюционеров. И сейчас Керенский оказался больше озабочен амбициями самого Корнилова, чем большевиков. 27 августа он направил генералу телеграмму с требованием сдать должность Главковерха и прибыть в Петроград.

А Лавр Георгиевич, вышедший из низов, вовсе и не помышлял становиться контрреволюционером. О себе он говорил так: «Я презираю старый режим». Но Корнилов мечтал о сильном правительстве, которое сможет диктовать политическую волю Совету и большевикам. Требованию Керенского он не подчинился.

28 августа генерал Корнилов передал по радио заявление о своих целях – доведение войны до победного конца и созыв Учредительного собрания. После этого он двинул к столице Третий Кавалерийский корпус под командованием генерала А. М. Крымова, в который входила Дикая дивизия, две казачьи дивизии и артиллерия. Это была грозная сила. Он считал: если Крымов и бойцы Дикой дивизии напугают Петроград, это будет именно то, что нужно.

Керенский невольно оказался между двух огней: требовательным и напористым Корниловым и шумно выражавшим протесты Советом, и сам требовать уже ничего не мог. Заподозрив, что Корнилов собирается его арестовать и занять его место, Керенский решил объявить генерала заговорщиком и предателем, а войска, которые продвигались к столице – контрреволюционными. Обман состоял в том, что именно он, Керенский, и приказал совсем недавно двинуть их на Петроград.

Теперь же Керенский обратился за помощью в подавлении «мятежа» к Петроградскому Совету. Совместно решили создать военный комитет, который тут же оказался во власти большевиков. И рабочим, для защиты «демократии», раздали около сорока тысяч винтовок. Именно их призвали отбросить войска Корнилова от Петрограда.

Собственно, «мятежом» выступление войск Корнилова стало только в последнюю минуту, но создавалось впечатление, что задумано оно так с самого начала – ведь происходило это выступление без санкции правительства. Керенский несправедливо обвинил боевого генерала в предательстве, но заявление его подтверждало, что Корнилов руководил заговором. Другие генералы ему сочувствовали, но поддержать, как оказалось, не смогли. Именно так получилось и с Третьим Кавалерийским корпусом.