Последний из Двадцати (СИ)

У парня всё похолодело внутри, едва он осознал, что головорез не лжёт. Читль старалась не смотреть на господина: словно набедокуривший пёс, она прятала взгляд. Движения виранки стали не чёткими — её всю колотила мелкая дрожь.

Это она-то командовала? Сидела в механическом доспехе? Рун сверлил взглядом Ска — здесь должна быть ошибка. Наверняка, блок отвечающий за распознавание лжи дал сбой. Юному чародею легче было поверить в то, что Мик на самом деле переодетый Старый Мяхар, нежели в то, что робкая, как птичка, Читль способна идти в атаку.

Некстати вспомнилось, как ловко она сбила его с ног там, где он едва не прикончил разбойника-великана. У парня опускались руки.

— Тебе-то она рассказала совсем другую байку, ар-ро? Ай-яй-яй, яйца, как у мужика, ума что у телка. Баял рудокоп — пизде и бригадиру веры нет!

— Захлопнись! — зло огрызнулся Последний из Двадцати. Наглость разбойника была омерзительна и не вызывала ничего, кроме отвращения с раздражением. Мик же в ответ лишь пожал плечами и развёл руками — разбирайся, мол, сам.

— Читль, это правда?

У парня бешено колотилось сердце. Что он сделает, если она отрицательно покачает головой? Кому поверит — ему или ей? И самое жуткое: что делать, если она кивнёт?

Мир не рухнет, говорило всё внутри него. Перед тобой лишь виранская девчонка, с которой тебя связывает едва ли несколько часов общего знакомства. С чего бы тебе, спрашивал его здравый смысл, терзаться из-за её обмана?

Рабыня молчала — словно забыла о том, как говорить. Рун сдержал себя, когда в голове возникла мысль отвесить ей затрещину и привести в чувство.

— Читль?

— Я… я не знаю, господин.

У юного чародея разве что рот не раскрылся от удивления. Всё — от начала и до конца начало превращаться в какой-то развесёлый, но до страшного жуткий фарс. Виранка обхватила саму себя руками — из неё буквально лилась неподдельная неуверенность.

Рун встал, сделав к ней пару шагов, замахнулся. Внутри кипело варево злости, уже порядком льющееся через край — он устал от всей той лжи, что окружала его с ног до головы.

Его руку перехватил Мик, даже не бросив взгляда на в тот же миг отреагировавшую Ска. Читль не пыталась закрыться — если хозяин хотел её бить, значит так правильно и нужно.

— Не порть товар, сопляк. Ар-ро, уйми стрекало в портках и сунь башку в хладильню — некась отбрюкает, — он выпустил руку чародея не сразу. Рун с удивлением осознал, что понимает смысл всей той тарабарщины, что потоком текла с уст головореза.

И что он прав.