Последний из медоваров

Выложила растроганная треком Chuck Mangione Consuelo's Love Theme. Совершенно не в тему, но захватывает полностью и безнадежно, совершенно мешает писать продолжение, окунает в призрачный туман далеких сказочных далей...:) за окном тихо гаснет кусок неба над соседним домом, круглой зеркальце в чьем-то окне отражает отчаянный слабый проблеск заката, а стойко зеленый душистый горошек в балконном горшке дрожит каплями недавнего дождя :)
Хорошего вечера!

Глава 11

***
Рони

Джон выглядел растерянным. Будто он и не знал, что ему делать, он прислонился к стене, прикрыв глаза устало. Я вздохнула: теперь мы не сыграем "Ярмарку" во время Храмзы. А дуэт был так неплох!..

Дядя Тэм - таким я его никогда не видела. Он суетился! Совсем как наш барахольщик, дядюшка Пим, когда рядом появлялась бабка Хелена. Сначала копался в сундуке, выбрасывая оттуда какие-то вещи, потом складывал эти вещи на плед, потом стягивал узлом, потом развязывал, что-то выбрасывал, бормоча себе под нос, снова завязывал, потом хлопал себя по лбу, развязывал, вскакивал и снова нырял в сундук.

Терри сидел рядом со мной на матрасе, забившись в угол. Его голову гусельник Джон перевязал вокруг лба, и черные волосы смешно торчали. Потрескавшимися губами он тоже шептал себе под нос, как бабка Хелена над зельем, а глаза горели пугающим огнем и были совершенно темно-синими.

Я поболтала ногами. Сейчас они уйдут, совсем уйдут... И Терри, любовь моей жизни, который никогда еще не был так близко. Правда, любовь моей жизни вел себя гадко. Повыпытывал все, что я знаю про его отца-медовара. Я пыталась, конечно, рассказывать красочно, чтобы подольше с ним поговорить, но... все, что я знала - это Камбрия и капитан Фергюссон. А когда спросила Терри про вересковый мед, то он так посмотрел на меня, что я проделала пальцем дырку в ветхом матрасе со страху. Теперь я ее тихо и расковыривала, копаясь в вереске.

Дядя Тэм снова развязал узел, яростно замотал мохнатой головой, так, что с нее полетели брызги от ночного дождя (у дяди Хэмиша тоже подолгу в бороде хранится дождь), а потом вскочил на ноги и стал ходить туда-сюда.

- Рони, - вдруг подошел ко мне гусельник Джон, - возьми дудочку.

Он присел напротив на мгновение, и я просто утонула в его глазах. Они такие... как мох, мягкие. И лицо у него не такое, как у наших мужчин - совсем без бороды, и еще будто за ним что-то есть, больше, чем просто лицо. Мне захотелось плакать - я что, больше их никогда не увижу?.. Никогда-никогда?

- Перестань ходить туда-сюда, - выпрямился Джон и толкнул дядю Тэма в плечо, заставляя остановиться. - Детей пугаешь.

- Тебе какое дело? - голос у дяди Тэма был очень сердитый.

- Будь мужчиной, - пожал плечами Джон и скрестил руки на груди. - Один-разъединственный узел тебя так пугает?

- Кто б говорил, - фыркнул дядя Тэм, отстраняя с дороги Джона одной рукой, и тот почему-то смутился и крикнул: "Эй!". - Девочка, - заметил он меня вдруг снова, - почему ты еще не дома?..

- Так... это... - я немного испугалась и придвинулась к Терри, который продолжал бубнить что-то неразборчивое, - там ночь... - О, как же мне не хотелось уходить! Но разве меня возьмут с собой?..

- Она маленькая, - вступился за меня Джон, - конечно, боится. Я отведу ее домой утром.

Дядя Тэм поднял свои большие брови и, покачав головой, вышел зачем-то из хижины. Снаружи было еще темно, и слышно только, как зачавкало под его тяжелыми ногами.

- Джон! - воскликнула я, поняв вдруг, что сказал гусельник. - Ты остаешься?!

Джон весело кивнул. Терри вдруг завертелся в углу и пробормотал:

- Когда? Когда мы пойдем за отцом?..

Я хмыкнула. Кажется, я влюбилась неудачно. Интересно, что надо делать в таких случаях? Ведь если влюбился, то поздно?.. Айли вот...

- Всему свое время, - приложил Джон ладонь к голове "любви моей жизни". - Сейчас дядя Тэм вернется и... Эх, не годится так... Он даже узел собрать без выбрыка не может... Мужчина, тоже мне... И угораздило ведь меня! Как ты себя чувствуешь, Терри?

- Голова болит, - пожаловался тот, опасливо на меня кося глазом. Я сложила руки на груди и задрала нос. Вот именно, "мужчина, тоже мне"!

- Ничего, потерпи, ты крепко ударился, - сказал Джон, поправив ему повязку и оглянулся на темный проем двери. - М-да... Так все красномундирщики придут, а он будет все еще со сборами возиться! Пес с ней, с этой Храмзой... И еще капитан там где-то шатается...

И вдруг я поняла: четырехлистник будет моим!

- Мне тоже надо идти с вами! Капитан Фергюссон и меня знает, и точно решит пытать, чтобы узнать, куда вы делись!

Джон обернулся на пороге, сраженный моей блестящей мыслью.

***
Терри