Последний камень (СИ)

— Унар Ричард, вы фехтуете хуже всех, — громыхнул Арамона, подойдя и сощурив и без того маленькие глазки, чтобы придирчиво посмотреть на унара Ричарда. — Каждый раз за свой проигрыш вы будете стоять в стороне от своих товарищей, с поднятой рукой. Возможно, это отучит вас беспорядочно размахивать шпагой. Если вас настолько отвратительно учил ментор, что вы держите шпагу, как палку, это исключительно ваши проблемы. Будете усерднее заниматься с ментором здесь, только и всего.

Пришлось проглотить обиду и делать то, что велено — встать в холодный угол и безмолвно стоять ближайший час с поднятой рукой, слушая монотонный и страшный своим равнодушием гул. Он так и не прошел, в ушах у Рейчел не звенело, а гул… гул был такой же, как в Надоре. Невольно вспоминались сказки старенькой Нэн про Четверых, но девушка мгновенно гнала от себя прочь эти мысли. Даже если седая абвениантка рассказывала то, что действительно происходило во время строения Кэртианы, хотя у всю жизнь верившей в Создателя Рейчел возникали большие сомнения на этот счет, то как могла сила Скал перейти к ней от Эгмонта? Ведь она — женщина… А гул просто мерещится и пройдет, стоит лишь выспаться…

Хотя, надо признать, никаких решительных шагов Эстебан Колиньяр не делал и его товарищи тоже, но, сколько еще времени продлится то затишье перед бурей? Рейчел не знала ничего и боялась предполагать, но вместе с тем ей следовало меньше сил тратить на пустое волнение, и девушка об этом помнила. Если бы на ее месте был настоящий юноша, несомненно, он научился бы пропускать мимо ушей слова обидчиков; у юной Окделл же не получалось. Заслышав за своей спиной шепот или ехидный смешок, она мгновенно вспыхивала и стискивала зубы, чтобы не прорычать ответное оскорбление. Но это казалось с каждым разом все труднее, а проклятый Арамона, словно понимая текущую ситуацию, ставил ее в пару с Эстебаном или Северином все чаще.

Но не вся жизнь в Лаик была раскрашена черной краской — нашлись и те унары, что не имели против герцога Окделла ничего дурного. Например, близнецы, Йоганн и Норберт, приехавшие из Бергмарка, а так же Арно Савиньяк. Проявляли желание подружиться в дальнейшем еще и Паоло с Альберто, только девушка сторонилась южан. Они — слишком громкие, слишком смешливые и их странные взгляды на жизнь непонятны обычному северянину. В первый день, перед тем, как унары представились, близнецы познакомились с Рейчел. Разумеется, она представилась унаром Ричардом и не сказала ни единого слова о титуле — так здесь было положено.

— Мой брат есть хитрый, как наша бабушка Гретхен, — улыбнулся тогда Йоганн, — а я не есть ни хитрый, ни умный.

И очень скоро Рейчел убедилась в верности его слов, потому что многие точные науки давались легко именно Норберту, а вот шпагой лучше орудовал Йоганн. Если бы старший и умный близнец хоть однажды бы воспользовался своей смекалкой не в пользу унара Ричарда, то сообразил бы, что дело нечисто. А Рейчел смогла обхитрить их всех, вплоть до Арамоны, хоть ей это стоило огромных трудов. Даже перенесенные в Надоре испытания не могли стоять рядом с тем, что происходило здесь. Она осталась в полном одиночестве, среди множества почти незнакомых мужчин, во власти капитана Арамоны и без скупой материнской поддержки. А чтобы скрыть сильную слабость и избежать кровавых пятен на простыне во время женских неприятностей, ей приходилось идти на ухищрения. Мирабелла Окделльская рассказала, что надо делать, после долгого размышления, но мать ведь никогда не притворялась мужчиной и она тоже могла ошибаться! В первый месяц Рейчел впала в сильнейшее отчаяние, и только усилием воли заставила себя не выдать своих чувств перед окружающими. Несмотря на почти постоянную усталость, приходилось держать себя в руках.

— Ты есть справиться, — подбодрил однажды ее Йоганн громким шепотом, когда слуг и «навозников» поблизости не было, а Арамона наконец-то перестал ставить ее в пару с Эстебаном. — Ты есть большой молодец.

— Спасибо, — грустно улыбнулась Рейчел, вновь поднимая шпагу.

Они тренировались уже второй час, в фехтовальном зале. Здесь было относительно тепло и почти сухо, а может быть, унары просто согрелись в процессе тренировки. Каждый из унаров, запыхающийся и румяный, с озорным азартом смотрел на соперника и отражал его удары. Поначалу Рейчел ликовала от того, что Эстебан сейчас атакует Северина, а не ее, но очень скоро поняла, что и «торкский медведь», как называл близнецов Штанцлер, довольно-таки ловок. Хотя прежде ей казалось, что такому здоровяку более свойственно размахивать тяжелым оружием, которое имело популярность в прошлом Круге.