Последний камень (СИ)

— Прекратите… Я знаю, в честь кого меня назвали… — крика не получилось, с губ сорвался болезненный вздох, а в памяти всплыл подробный рассказ матери о причинах ее неприязни лично к ней, Айрис.

Она не поверила материнским словам об отцовском бесчестии, решив, что та, сойдя с ума, просто хочет очернить его в глазах дочери. Но Роберу-то это зачем? Крепко сжав гладкие подлокотники, Айрис продолжала смотреть на южанина с затравленной злостью, ожидая, что он скажет еще.

— Я понимаю, что вам сейчас нелегко, но ведь не вам одной… Как бы не ошибалась Рейчел, она все равно ваша сестра, и, если не можете простить, то хотя бы сделайте вид, я вас прошу. Таким образом, вы облегчите жизнь многим, в первую очередь — себе.

Трещал огонь в камине, чернела душа завистницы, зло сопела, подобно вышедшему из себя вепрю, обманщица за дверью, а болотная Изломная муть, булькавшая под копытами Пегой кобылы находилась гораздо ближе, чем они все могли предполагать. И успокоившейся Айрис отчего-то хотелось верить, что один из Первых маршалов, настоящий или бывший, спасет их всех.

========== Глава 67. Мечта о союзнике ==========

После всего, обрушившегося на Рейчел, подобно снежной лавине с высокой надорской горы, девушка не знала, что и думать. Казалось бы, Робер убедил ее никчемную сестрицу в том, что не стоит позорить «брата», память родителей и герб, но на душе остался неприятный осадок. Велев слугам снабжать молчаливую девицу Айрис всем, чего та захочет, в разумных пределах, и не выпускать из особняка, Рейчел написала кузену и уже на следующий день приняла его.

Ждать пришлось долго, а крутиться нервно перед зеркалом, кусая губы и оглядывая собственные исцарапанные щеки, казалось невыносимым. Смоченной в жгучей жидкости корпией Рейчел кое-как обработала исцарапанные щеки и кисти рук, потом немного припудрила лицо, чтобы вернулась северная бледность, но как забыть злые слова, услышанные от ненавидящей дуры? Если бы Айрис не сбежала, а сидела спокойно в Надоре, была бы жива матушка, и… Рейчел тяжело вздохнула, отвернулась от зеркала и подумала, что улыбаться в ближайшее время не сможет.

Продолжить ход верных мыслей про Айрис не удалось, потому что пришедший камердинер объявил о появлении в особняке Реджинальда.

— Пусть войдет, — обронила Рейчел.

Вид у кузена был взволнованный, и, торопливо поздоровавшись, он тут же стал оправдывать Айрис, объясняя Рейчел, что та видела мало хорошего в жизни. В чем-то Рейчел согласилась с ним, в чем-то нет, к тому же, в пользу Айрис говорило то, что она не устроила драку прямо во дворце, но от этого злость упорно не желала съеживаться и отступать.

— Она очень юна, Дикон…

— В конце прошлого Круга девятилетняя девочка из Высокого Дома заняла место погибшего брата, выдав себя за герцога, — отрезала Рейчел, — а Айрис семнадцать! И пока она не одумается, я не желаю ее знать.

Поняла, что проговорилась, девушка поздно, однако подавленный Реджинальд так тяжело охал и вздыхал, что вряд ли что-либо понял или запомнил. Ну и пусть, суть ее фразы он все равно понял, а остальное не имеет значения. В конце концов, она, Рейчел, ведет себя прилично и не бросается на людей, Айрис следует поучиться у нее хорошим манерам. Хоть Айрис и не демонстрировала больше дурной характер, Рейчел не знала, чего ждать.

— Можешь жениться на ней, если хочешь, — небрежно добавила она.

— Я? — удивился Наль.

— А кто еще? Если не принять меры, то она всей столице растрезвонит, что якобы является невестой Алвы! — Рейчел скривилась от злой жгучей ревности, и едва успевшие затянуться царапины снова заболели. — Впрочем, как знаешь, но имей в виду, что она — дикая кошка.

— Рейчел, то есть Дикон… Я люблю Айрис, но жениться вопреки ее воле… — нелепо промямлил кузен, пряча глаза.

— У каждой женщины из Высоких Домов на первом месте долг, а не воля, — отрезала Рейчел. — Мне нет дела до Законов Чести, потому что они расходятся с абвенианством, но если я сосватаю Дейдри и Эдит раньше, чем Айрис, все сочтут это грубейшим нарушением этикета. Ладно бы еще после коронации и Излома, но не могу же я оставить их старыми девами…

Все то время, что она говорила, Реджинальд обреченно смотрел на морисскую шпалеру в золотых, черных и багряных тонах, которую Рейчел недавно перенесла в кабинет. Единственная вещь окделльских гербовых цветов из всех, что здесь находились. И, вновь слушая бессмысленное бормотание кузена, девушка внезапно вспомнила, что ее ожидает разговор с Валентином. Надо его найти…

— Монсеньор, — в кабинет вошел быстрым шагом камердинер, — вы готовы?

— Договорим, когда вернусь, — вздохнула Рейчел. — Надо съездить во дворец… по делам Его Величества.

— Не боишься показываться после вчерашнего? — осторожно уточнил Реджинальд. — Вдруг кто-нибудь спросит…

— Я не боюсь. Скалы не бегают, — ответила она, направляясь к двери, — а дела не подождут.