Последний камень (СИ)

А потом со стуком закрылась дверь и девушка осталась одна в темной глухой тишине, слушая скрипы, шуршание, шорох веток за окном. Страха не было, но это казалось непривычным, однако она все-таки легла. Усталость сковала все тело, и, если этих двоих не смутило то, что Ричард Окделл на самом деле девица, надо полагать, что все в порядке. Она долго смотрела в сторону окна, после того, как погасла свеча, но потом начали слипаться глаза и девушка успела увидеть золотисто-алые блики за окном, прежде чем уснула. Откуда они взялись? Неизвестно и неважно, к тому же так хочется спать…

Утром пришли слуги, подали очередной отвратительный завтрак, которого был достоин лишь узник Багерлее, и то не имеющий дворянства, но еще ее мучило похмелье. Болела голова, пересохло во рту и больше всего хотелось пить, но воды принести не соизволили. Даже для умывания. А дверь, как назло, заперли, и теперь ей предстояло мучиться до обеда, но, чтобы отвлечься, следовало подумать о том, что уже случилось. Она уже ничего не понимала. Связаны ли как-нибудь эти «тан» и «рэй» с Четверыми? А ее назвали «танита». Значит, сила Скал уже переходила к старшим в роду девицам, если не было наследника? Надо будет расспросить отца Германа, когда он вернется.

Как Рейчел и предполагала, выпустили ее только к обеду, как и других унаров, а до этого ей пришлось ждать Арамону с беспокойством и напряжением. Все унары, собравшиеся за столом, тоже пережили похмелье или бессонницу, а растрепанный Арно и то и другое, судя по синякам под его глазами.

Но хуже всего пришлось Свину, который конечно же вчера напился и теперь щеголял бледной и опухшей физиономией. Рейчел проводила его долгим взглядом, пока он медленно следовал к своему креслу, затем посмотрела на пустые тарелки. Они ждали его час. А толстяк тем временем снова встал. Что-то должно случиться…

— Господа унары, — в ее сторону Арамона старательно не смотрел, хотя раньше так и прожигал злым взглядом при любом удобном случае. — Отец Герман вчера ночью уехал по важным делам, поэтому общего молебна сегодня не будет. Перед трапезой все про читают молитву про себя, как положено в походе. Теперь я должен сообщить вам три новости. Во-первых, история с так называемым графом из Путеллы благополучно разрешилась, во-вторых, через три недели вы получите отпуск и право выхода за пределы Лаик, в-третьих, унар Паоло был вынужден нас покинуть. Сегодня занятий не будет, но завтра в Лаик все пойдет как положено. А теперь молиться и обедать! Джок, подавайте!

Да, кэналлийца за столом не было, это Рейчел заметила сразу, но расстроилась только после слов капитана. Почему-то он не объяснил причины ухода Паоло. А откуда Свин знает об исчезновении Сузы-Музы? Почему-то ей казалось, что его не поймали, а своей интуиции Рейчел привыкла доверять. Уплетая вареный горох с мясом, девушка снова размышляла об отце Германе. Скорее бы он вернулся.

После гороха принесли пироги с изюмом. С чего Арамона так расщедрился? Арно спросил капитана, когда вернется отец Герман, похоже, у него тоже были вопросы к нему, но тот неуверенно ответил, что наверное ближе к вечеру. Унары ели и переглядывались, не решаясь под носом у начальства обсуждать произошедшее.

Но Арамона соврал. Через неделю приехал другой священник, отец Ионас, но он хотя бы так не пугал, как отец Герман. Все пошло так, словно ничего не происходило, но только Паоло с ними не было. Помня, что он теперь знает о ней все, девушка поначалу не знала, сожалеет ли об этом. Тем не менее, Паоло был хорошим другом и вряд ли выдал бы ее Свину. Но самое главное — присмиревший Арамона перестал придираться как к ней с Эдвардом, так и к кому-либо еще. Эстебан тоже притих и не мешал ей жить, поэтому впереди у Рейчел было достаточно спокойных и свободных от страха и гнева дней.

========== Глава 11. Дуновение свободы ==========

«День освобождения», как мысленно назвала первый выходной Рейчел, выдался по-весеннему теплым и ясным, в Надоре редко наступала такая замечательная весна. И пусть до настоящего освобождения оставалось еще довольно много времени, ее хорошее настроение, казалось, ничто не омрачит. Поэтому, счастливо улыбнувшись, девушка погладила Баловника по шее, а тот радостно заржал и топнул копытом. Жеребец узнал хозяйку. И если бы Эстебан не топтался за спиной, громко переговариваясь со своими подпевалами, все было бы просто прекрасно. Когда они задевали ее, Рейчел старалась молчать, боясь сорваться на девичий визг.

Тем временем Эстебан ловко вскочил в седло рыжего линарца и заговорил с Альберто. Точнее тот заговорил с ним, изящно указав на то, что приличные лошади не танцуют под своими хозяевами. Колиньяр, конечно же, отшутился. Услышав, что рыжего коня зовут Гоган, Рейчел усмехнулась, из-за чего Эстебан недовольно на нее покосился. Если сравнивать рыжего линарца и вороного мориска, на котором ехал Альберто, то последний явно выигрывал. И девушка старалась не думать, что ее невзрачный жеребец проигрывает на любом фоне.