Последний камень (СИ)

Слушая, как мать плюется ядом в адрес Маранов и гадает о судьбе Робера, Рейчел могла спокойно жевать жесткую говядину и помалкивать. Но Реджинальд, как всегда, все испортил своей нелепой болтовней, впрочем, разве можно было ожидать от него лучшего?

— Дикон, ты ведь видел Робера Эпинэ? Во время той истории с ягодой.

— Расскажите, Ричард, о вашей встрече, — произнесла Мирабелла, устремив на дочь внимательный взор.

— Это не то, чтобы встреча… — замялась она. — Адгемар Кагетский выдал Робера Эпинэ Талигу. Рокэ Алва, — отчего-то произносить это имя в материнском присутствии теперь было совсем не страшно — после прочтения первых листов из дневника графини Горик ей не страшно почти ничего, — участвовал в суде Бакры. Того требовал обычай. Подсудимому кладут на голову фрукт или ягоду, и…

— Дикон, как ты думаешь, — испортил ее блестящий план болтливый кузен, — Ворон ХОТЕЛ убить Адгемара или это вышло случайно?

— Однажды, — неохотно ответила Рейчел, — я видел, как он одной пулей загасил три свечи.

— То есть он не хотел убивать Робера?

— Возможно.

— Он хотел его унизить, — с ледяной ненавистью сказала герцогиня, — для потомка предателя нет большего наслаждения, чем держать в своих руках жизнь и честь верных Талигойе людей.

Рейчел хотела было ответить, что Рокэ не унижал пленника. Скорее наоборот — отдал ему лошадь Оскара и снабдил деньгами. Однако слишком велика была вероятность того, что мать найдет, что ответить на этот аргумент.

— Наль, а гасить свечи это очень трудно? — Айрис знала, что Рейчел не приходилось участвовать в подобном безумии, поэтому вопроса удостоился кузен.

— Очень, — подтвердил кузен с таким видом, словно только этим на досуге и занимался. — Но маршал Алва — лучший стрелок, наездник и фехтовальщик Золотых земель. Дик знает лучше меня, его эр дает ему уроки.

— Уроки чего? — неприятно удивилась герцогиня.

— Фехтования и стрельбы, — охотно объяснила Рейчел, — особенно усердно я занималась этим в Варасте. И это умение пригодилось мне во время боев, — разумеется, это обстоятельство пришлось немного приукрасить, но лучше так, чем юлить и выкручиваться нелепыми объяснениями про эра Августа.

— Это меняет дело, — герцогиня многозначительно посмотрела на серебряный кувшин, украшенный фигурками вепрей, и пожилой слуга налил ей вина. — Я хочу дожить до той минуты, когда Эгмонт Окделл будет отомщен, — она подняла кубок, — и буду счастлива, если Рокэ Алва падет от руки моего сына.

Чего-то подобного из уст матери она и ожидала услышать, но нет! Рейчел Окделл никогда не станет убийцей!

— Моя эрэа, — явно, желая загладить вину, торопливо произнес Наль, — наше время еще придет, но сейчас Дику нужно соблюдать осторожность. Тем более, вы же знаете…

— Знаю, — отрезала матушка, — но меньше всего желаю, чтобы моя дочь служила ничтожному потомку марагонца, как ее предшественница.

Вот оно как. А ведь сначала Рейчел не подумала, что у нее тоже есть предшественница, как и у Айрис. Вполуха она слушала путаное бормотание отца Маттео о молитвах и возвращении ко двору узурпатора, а потом над столом повисло молчание. И опять Наль, из самых лучших побуждений, испортил все.

— А все же, Дикон, согласись, в столичной жизни есть своя прелесть. Год назад ты не мог подарить сестре лошадь ценой в замок.

— В замок? — герцогиня снова посмотрела на дочь. — Это правда?

— Такой конь, как Бьянко, стоит не меньше трех тысяч, — бесхитростно ответил кузен и тут же получил пинок под столом.

— Это военный трофей, — солгала Рейчел как можно равнодушнее. — Этот конь был ранен и поэтому мне передал его Робер Эпинэ. Там же, в Сагранне, его вылечили, потому что рана оказалась легкой.

— Тогда все в порядке, — кивнула герцогиня Окделл.

Поймав благодарный взгляд Айрис, Рейчел глубоко вздохнула, не спеша радоваться. Она медленно падала в бездну безумия и лжи, и чувствовала это, но понимала, что сейчас, солгав матери, скорее всего, она помогла себе, Айрис и Бьянко избежать гораздо больших проблем. Но только чем закончится все это в результате?

========== Глава 42. Записки Рейчел Горик. Часть 2 ==========

Записи, оставленные графиней Горик увлекли Рейчел Окделл настолько, что она часто читала их по вечерам, при мерцающем желтом свете свечей. Интересная, пугающая, наполовину схожая с ее собственной, история дальней прабабки завораживала и поражала ее воображение. Графиня Горик писала о начале Круга Скал, о своей верной службе Франциску Оллару, о коротких визитах в родовой замок, который теперь ей не принадлежал, и… признавалась в убийстве младшего брата.

Сначала Рейчел не поверила в последнее, ей пришлось перечитать эту фразу несколько раз, прежде чем внутри разлилось горячим страхом осознание реальности. Горик действительно виновата в смерти Эдварда Окделла, но не так все просто было, как казалось на первый взгляд.

Я не ожидала, что в последний год Круга Молний ко мне явится Леворукий. Так странно было видеть его не на старых картинах, а по-настоящему. И я не имела силы шевельнуться, либо смотрела перед собой прямо, даже не дрожа. Отчего-то совсем не возникало страха.