Последний хранитель

– Я, баронет Замис де Папер, вызываю вас за нанесение обиды моему другу, и бой только до смерти одного из нас, – плотоядно улыбнулся он, оскалившись и внимательно наблюдая за моей реакцией. По всей вероятности, это была какая-то местная знаменитость, но я о нем ничего не знал и остался абсолютно спокоен. Замис, наверное, ожидал, что его имя произведет на меня впечатление, поэтому я заметил небольшое разочарование на лице оппонента.

В это время закончился танец, и к нам подошли Сальми и де Бюстор.

– Что здесь происходит? – спросила графиня, заметно побледнев, а вот шевалье смотрел на меня с превосходством, было видно, что он доволен происходящим.

– Вот, графиня, хотим научить кое-кого манерам и вежливому обращению, – ответил ей Замис и, уже отходя от нас, проговорил, обращаясь ко мне: – Жду ваших секундантов. – Вот это было досадно, друзей у меня никого не было, и даже знакомых я в зале не наблюдал. Не будешь же просить об одолжении маркиза, который о чем-то разговаривал с принцессой Анторан.

– Серж, милый, неужели он вызвал тебя на дуэль? – спросила графиня, испуганно заглядывая мне в глаза.

– Вызвал, а что тебя так встревожило, и вообще – кто он такой? – ответил я вопросом на вопрос.

– Он – это лучший клинок королевства, – не скрывая усмешки, произнес стоящий рядом шевалье де Бюстер. – Он уже провел порядка тридцати дуэлей, из которых вышел победителем, дерется он только до смерти, так что вы, барон, уже труп.

– Говорите, не проигрывал никогда? Ну что же, всегда что-то происходит впервые, – вернул я усмешку шевалье. Тот хмыкнул и, изобразив поклон, отошел.

– Сальми, ты чего так расстроилась, и кто этот шевалье, который так радовался предстоящей мне дуэли?

– Серж, Закис де Папер страшный человек. Он дерется за деньги и всегда убивает своего противника, его нанимают, чтобы избавиться от неугодного человека. – А потом, после паузы, добавила: – А шевалье – это так. Он, как и мой бывший муж, игрок, правда, более везучий, но такая же дрянь, как и мой бывший. А возле меня он давно увивается, сразу после того, как я похоронила мужа, стал слать мне послания с признанием в любви и предложением выйти за него после окончания траура. А в тебе он увидел конкурента. А дальше сам понимаешь.

Разговаривая, мы шли по направлению к одному из столов с напитками, как вдруг в толпе дворян мелькнуло знакомое лицо. Так это же баронет Кальв Альтерус! Конечно, дружбы между нами нет после нашей первой и последней встречи, но выбирать-то не приходится.

– Прошу, подожди меня минуту, – попросил я Сальми и, оставив ее, направился к Кальву. Тот стоял в кругу из нескольких девиц и что-то весело им рассказывал. Подойдя к ним, я щелкнул каблуками, привлекая к себе внимание.

– Прошу прощения, милые дамы, а вы, баронет, не уделите мне несколько минут внимания? – Отойдя немного от девушек, я не стал тянуть и прямо и откровенно предложил баронету быть моим секундантом в предстоящей дуэли. Баронет какое-то время молчал, а потом ответил согласием и спросил, кто мой соперник. Я показал ему компанию, которая находилась недалеко от меня, и назвал имя. Услышав имя моего противника, он с удивлением уставился на меня, а потом спросил, где меня найти.

– Барон, я сейчас согласую условия дуэли и вернусь, чтобы все вам разъяснить. – Он повернулся, подошел к девушкам, извинился и отправился к баронету. Я не стал наблюдать развитие сюжета, а продолжил свой путь с Сальми.

Через некоторое время меня нашел мой секундант и, приняв из моих рук бокал вина, который я ему подал, принялся сообщать мне условия дуэли. Бой состоится завтра, в девять часов, на ристалище за гвардейскими казармами. Каждый бьется своим оружием, но без брони, с одним щитом. Для меня это было приятным известиям, я привык к своим мечам, много с ними тренируюсь, и они стали словно продолжением моих рук. Поблагодарив баронета и попросив его завтра сопровождать меня на ристалище, я вместе с Сальви по ее настоянию покинул бал. Графиня доставила меня в своем экипаже ко мне домой и, пожелав спокойной ночи, удалилась. Правда, расставалась, словно видит последний раз, тут были и слезы, и вообще истерика, и укоры, что согласился на дуэль.

* * *