Последний контакт

— Так ведь именно поэтому и была запущена программа «Осирис» — для поиска экзопланет, пригодных для жизни человека, — сказал Сопкин.

— В точку, капитан! — воскликнул Ильин. — Вы правильно сказали — для поиска пригодной для жизни планеты. И большую часть этой миссии действительно выполнит ИИ и автоматика. Но есть одно большое «НО». Ни одна автоматика, никакие даже самые точные данные, собранные роботами, не заменят реальный эксперимент на живых организмах. Но посылать ради таких экспериментов космонавтов негуманно, даже если они и будут добровольцами. Именно тогда и придумали систему капсульной инкубации человеческих эмбрионов.

— Никогда о такой не слышал, — почесал затылок Сопкин.

— И я не слышала, — согласилась Мирская.

— Мало кто знает об этом проекте, — сказал Ильин. — Его суть в том, чтобы провести реальный эксперимент на живом человеке, не прибегая к услугам граждан планеты Земля.

— То есть вы хотите сказать, что для этих целей на каждом корабле из проекта «Осирис» есть такие инкубаторы? — уточнил Вершинин.

— Да.

Тут вмешалась Мирская:

— А разве эксперимент над искусственно созданным человеком чем-то отличается от эксперимента над космонавтом-добровольцем в смысле гуманности? Разве человек из пробирки — не человек?

— Человек, — согласился Ильин, — в биологическом смысле. Но в социальном…

— Что вы имеете в виду? — капитан Сопкин как-то посерьёзнел. Было заметно, что информация, которой делился физик, нравилась ему всё меньше и меньше.

— Если бы в полёт отправили искусственно выведенных и социализированных людей в гибернаторах, то да, этот эксперимент считался бы негуманным. Но в программе «Осирис» используют не гибернаторы, а инкубаторы. Людей выращивают в пути, у них нет возможности социализироваться. Они появляются на свет лишь с базовыми животными инстинктами. Да, биологически это люди, но в широком смысле эти существа стоят в развитии ниже приматов. Единственное их предназначение — испытать на себе условия жизни на тех планетах, куда направляются «Осирисы».

— Какой кошмар! — выдавила из себя Мирская. Остальные тоже были поражены.

— Но это же неэтично! — тут же высказалась Алла Марр.

— Неэтично, — хмыкнул Балычев, — это (непечатно) мягко сказано. Куда честнее было бы отправить добровольцев. Они, по крайней мере, знают, на что идут, и сами принимают за себя решения.

— Я действительно не понимаю, — поддержал Балычева Сопкин, — что не так с добровольцами? Наверняка для такой работёнки нашлись бы желающие.

— Человек разумный, гомо сапиенс, в сравнении с клоном, выращенным в инкубаторе, обладает одним важным недостатком, — пояснил физик.

— И каким же? — саркастично усмехнулся Вершинин. — Думать умеет?

— Как ни странно, — пожал плечами физик, — но вы правы. Именно поэтому. У сформировавшегося при нормальных социальных условиях человека есть одно важное свойство, отличающее его от животных, — у человека есть психика. Человек — разумен. Он склонен к анализу, обучению, самопознанию. Он думает, задаёт вопросы, ищет на них ответы, ошибается и порой под влиянием внешних факторов действует иррационально. Именно поэтому корпорация с одноименным названием «Осирис» пришла к выводу, что для подобных испытаний им потребуется не полноценный человек, а всего лишь его макет, живой муляж. Точная копия человека в биологическом смысле, но в глобальном плане — просто болванка, пустой диск, способный к простым биологическим функциям: жить, дышать, есть, пить, смотреть. Им нужен был тот, на ком можно провести такой эксперимент, кого можно после изучить и сделать выводы о реальном положении дел на исследуемой экзопланете. Проверить, сможет ли человек жить, работать и развиваться в новых условиях.

— Даже если так, это всё равно бесчеловечно! — нахмурилась Мирская. — Ничем не лучше экспериментов над животными.

— Тем не менее над животными учёные не гнушаются ставить опыты, — ответил физик. — На них до сих пор проводятся эксперименты. К слову, эта программа инкубаторов была создана как раз на этот случай. Некоторые препараты слишком опасно испытывать на добровольцах, а испытать их на человеческом организме, не рискуя реальными, думающими, чувствующими людьми, уже вполне допустимо.

— Кем допустимо? — рыкнул Медведев, которому тоже не понравилось то, что он услышал. — Кто взял на себя такую ответственность — решать, что допустимо делать с такими людьми, а что недопустимо?

— Да, и кто контролирует эти процессы? — добавил геолог. — Вот испытали, скажем, какой-нибудь противовирусный препарат. Хорошо или плохо он сработал, неважно. Дальше что делают с такими болванками, как вы выразились?

Чем глубже собравшиеся окунались в вопросы этики, тем страшнее становилось осознание того, что рассказал Ильин.

— Ответа на этот вопрос, если честно, у меня нет. Я лишь видел конечный результат работы инкубаторов. В общем и целом такие существа…

— Люди! — сухо поправила физика Валерия Мирская.