Последний контакт

Взгляд капитана наткнулся на какой-то блестящий предмет, торчащий из-под подушки Корнеева. Кислородный баллон, догадался Сопкин, но значения этому факту не придал. Вполне естественное желание — иметь под рукой на всякий пожарный запас кислорода. Решив всё-таки не гадать, что тут произошло, он громогласно крикнул:

— Подъём!

У самого порога зашевелились Мирская и Корнеев. Девушка простонала, натягивая на голову одеяло:

— Ну зачем же так орать?

— Эй, сони! — подключился к процессу Ильин. — Что у вас тут происходит? Вы проспали побудку, никто на дежурство не вышел.

Они прошли в центр.

— Витя, Андрей, Алла! — поочерёдно тряс людей Сопкин. — Просыпайтесь!

— Чёрт! — послышался голос Корнеева у входа. Мужчина медленно приподнялся на локтях и, не в силах встать с постели, оперся спиной о переборку. — Как же башка трещит!

— Ага, — жалобно протянул Медведев, сжимая виски руками, — у меня тоже.

— А я щас блевану… — пообещал зелёный на лицо Балычев.

— Похоже на отравление, — вслух подумал Ильин, рукой проверяя работу системы вентиляции. — Только я не понимаю, как и чем вас могли отравить. Слава богу, все живы.

— Не все, — Сопкин сидел на корточках возле холодного тела Аллы Марр. Одной рукой он проверял пульс на шее девушки, а другой с силой сжимал собственные глазные яблоки, словно пытаясь сбросить ложную картинку перед глазами. — Алла мертва.

Минут через пять потрясённые ужасным открытием люди были уже на ногах. Превозмогая головную боль и тошноту, Мирская по очереди всех осмотрела.

— Это действительно похоже на отравление, — сообщила она. — Только…

— Что только? — хриплым голосом переспросил Сопкин. Он сидел в противоположном углу комнаты и пытался обеими руками удержать на плечах голову. Хотелось выть от бессилия. Алку-то за что???

— Только я вещество никак не идентифицирую.

— Алла умерла от отравления? — вмешался Ильин.

— Нет. Её задушили.

Сопкин встрепенулся.

— То есть как задушили?

Мирская подошла к телу, сдёрнула с него одеяло и скрутила его в жгут.

— Такая ткань просто так не мнется, её кто-то скрутил. Посмотрите на моё одеяло — оно смято, но совсем не так, как это. Кроме того, у неё, похоже, сломаны хрящи гортани, а на коже шеи есть характерные полоски от сдавливания. Видите, полоски на одеяле, если его скрутить, и полоски на коже идентичны.

— Нет, ребята, это же херня какая-то! — выругался Медведев. Он, похоже, больше всех волновался. — Как её могли задушить? Кто? Мы же все тут были! Кто-то же должен был услышать!

— Да! — подхватил Балычев. — Человека задушить — это же не шептуна пустить. Она ведь и сопротивлялась наверняка, и закричать могла… Хрипела и брыкалась уж точно!

— Так, — поднялся на ноги Сопкин, — кто-нибудь слышал что-то необычное?

Все покачали головой — никто ничего не слышал. Все спали, да так крепко, что утром и проснуться-то не смогли самостоятельно.

— Это не газ был, — тихо сказал Корнеев, скромно устроившийся у входа.

— Да нет же, — запротестовал Ильин, — очевидно же, что вас всех усыпили! Определенно кто-то пустил по системе вентиляции газ!

— Анализатор бы это уловил, — спокойно сказал инженер, — я в этих системах разбираюсь. Если бы мы и были отравлены (хотя я понятия не имею, как можно по вентиляции пустить газ), то тревогу услышали бы остальные — Вершинин, капитан. Это точно не был газ.

— Тогда (непечатно) что? — злобно рыкнул Балычев.

— Дверь на ночь запиралась. Единственное объяснение, которое мне приходит на ум, до безобразия простое и очевидное — в отсеке резко упало давление кислорода. Мы все уже спали, а потому никто не заметил этого. Сигнализация почему-то не сработала, но если кто-то смог такое провернуть, то он же мог и тревогу отключить.

— А это действительно похоже на правду, — согласилась Мирская. — При таком раскладе мы действительно отравились, только не ядом, а собственным выдыхаемым воздухом. Вкупе с низким парциальным давлением О₂ сработало, как отравление. Угнетение центральной нервной системы, тошнота, головная боль — типичные для такого состояния симптомы.

В кают-компанию вбежал запыхавшийся Вершинин, пять минут назад получивший сообщение о смерти напарницы. Первым делом он бросился к телу Марр.

— Алка… — прошептал он, упав перед трупом на колени. Первый пилот гладил посеревшее лицо девушки, раскачивался вперед-назад и тихо плакал. Только капитан посмел подойти к нему — он положил свою руку на плечо Вершинина и уже хотел сказать что-нибудь ободряющее, как пилот его опередил. — Как это случилось?

В его голосе звенела сталь. Даже не сталь, а холодная стальная злоба, нарастающая с каждой секундой.

— Её задушили, — тихо сказал Сопкин. — По всей видимости, в отсеке упало давление кислорода, все отключились. Этим убийца и воспользовался.

— Его уже поймали? — тем же страшным голосом проговорил Вершинин.

— Нет. Пока нет.

Все удивленно посмотрели на капитана. Что могло означать это его «пока»? Сопкин отошел от скорбящего пилота и твёрдо сказал:

— Я найду его, чего бы мне это не стоило. Сперва Васильев, затем Марр… Нас так перебьют, как котят. Я не допущу.