Последний король французов. Часть первая

Эта гадливость не ускользнула от внимания Дантона, который пожал плечами и отчетливо произнес:

— Какие-нибудь глупцы могут подумать при случае, что это сделает вас недостойным трона, однако в глазах республиканцев, приносящих в жертву свои убеждения, вы, напротив, будете достойны его лишь при этом условии. Так что не будем более возвращаться к подобным пустякам. Близятся грозные события, которые, возможно, подхватят и унесут нас всех, но исполним свой долг, и будь что будет.

Герцог Орлеанский вздохнул и распорядился принести прохладительные напитки. Камиль Демулен попытался разрядить натянутую обстановку, пустив в ход несколько шуток, которые лишь подчеркнули общее замешательство.

Все испытывали потребность расстаться, и вскоре расстались.

Выходя, Дантон сказал Куртуа:

— Если бы я сразу же не положил этому конец, то все, что было решено вчера вечером, снова оказалось бы под вопросом. Больше всего на свете я опасаюсь трусов: если бы его не повязали по рукам и ногам, он сбежал бы от нас.

Куртуа заинтересовался сказанным и узнал от своих коллег подробности того, что произошло накануне в Пале-Рояле. Как оказалось, там произошла чрезвычайно бурная сцена между герцогом Орлеанским и монтаньярами. Герцог Орлеанский долго спорил с ними, несколько раз брал слово и в какую-то минуту воскликнул:

— Выходит, для того чтобы во время революции заслужить право на жизнь, следует стать палачом своего короля и своих родных?!

Однако Дантон продолжил борьбу. С пылающим взором, громовым голосом он показал принцу как неизбежное будущее изгнание всей его семьи, конфискацию его владений и самое жизнь герцога, поставленную под вопрос. Лишь тогда герцог уступил и дал все обещания; и вот теперь, желая избавиться от роковых обязательств, взятых на себя накануне, он возымел мысль взять в качестве арбитра Куртуа, чье мнение ему было известно заранее.

XV

Вот так и случилось, что Филипп Эгалите заседал среди судей Людовика XVI и опустил в урну для голосования листок с роковым волеизъявлением, которое даже не он сам написал и, как мы только что видели, в готовой форме вручил ему Камиль Демулен.

Семнадцатого января 1793 года, ночью, Людовик XVI был приговорен к смерти большинством в пять голосов!

Девятнадцатого января Бюзо поднимается на трибуну, просит отсрочить исполнение приговора и добавляет:

— У меня есть глубокое убеждение, что кто-то хочет иметь нового короля на месте прежнего; что существует партия, которая хочет возвести на его трон кого-то другого! Сопоставьте события, происходившие в Англии, с теми, что происходят у нас, и вы увидите, что эта партия добивается смерти Людовика Шестнадцатого лишь для того, чтобы поставить на его место другого короля.

В итоге, как видим, при всей чудовищности сделанной им уступки, герцог Орлеанский так ничего и не добился с ее помощью.

Двадцать первого января 1793 года Людовик XVI был казнен.

Эта казнь повлекла за собой разрыв Франции со всей Европой и даже с Францией.

Вандея, до этого глухо рокотавшая, разразилась восстанием. Англия выслала нашего посла, мы оттолкнули от себя Голландию, Пруссию и Испанию, и Людовик XVIII, посредством декларации, выпущенной в Хамме, принял звание регента и назначил своего брата, графа д'Артуа, королевским наместником.

Дюмурье находился в то время в Париже. Предпринимал ли он серьезные попытки уберечь короля от эшафота или же, напротив, при его далекоидущих замыслах в отношении герцога Шартрского, весь его интерес заключался в том, чтобы позволить ножу гильотины действовать свободно, — это знали лишь он сам, герцог Орлеанский и Господь Бог.

Между тем после 21 января он подал в отставку; однако все слишком хорошо понимали, что в положении, в котором оказалась Республика, шпага победителя при Вальми и Жемаппе ей необходима.

Отставка Дюмурье была отвергнута, и он на ней настаивал; в его собственных глазах, несомненно, эта отставка освобождала его от обещаний, данных им королю Пруссии. Он представил несколько планов компаний, и один из этих планов, заключавшийся в том, чтобы стремительно захватить Голландию, был принят.

Семнадцатого февраля авангард Дюмурье вторгся в Голландию.

Вот какой был план компании.

Французская армия двинется на Берген-оп-Зом, от Берген-оп-Зома направится к Бреде, затем достигнет Мурдейка, переправится через Бисбос, узкий морской залив шириной в два льё, ведущий к Дордрехту, а от Дордрехта, через Роттердам и Гаагу, дойдет до Амстердама.

Как только армия окажется в столице Голландии, Голландия будет захвачена.

Дюмурье взял на себя главное командование экспедицией, изложил ее общий план Балансу и Миранде, двум своим заместителям, приказал им продвинуться как можно ближе к Нимвегену и поручил Тувено взять под наблюдение Маас.

Затем, покинув главные силы своей армии, он спешно собрал восемнадцать тысяч солдат, составив из них четыре дивизии, и вместе с артиллерией отбыл из Антверпена.