Последний мастер по детству

А в этих утренних полосках-лучиках, как планктон в море, кружатся какие-то маленькие пылинки, пушинки и тончайшие волоски, которых совершенно не видно в облачную погоду. Они парят, вьются в воздухе, то взлетают, то опускаются и, как только заплывают за пределы яркой лучистой струи, внезапно пропадают из виду. Можно немного, самую чуточку, приоткрыть один глаз и наблюдать. А посмотреть под настроение есть на что! Как будто под неслышную прекрасную музыку незаметного симфонического оркестра эти пылинки вальсируют в воздухе, сверкая в ярких лучах, словно маленькие принцы и принцессы в расшитых бриллиантами одеждах.

Сегодня утром я просыпалась именно так. Лежала и жмурилась, рассматривая танцующую пыль, пока один из солнечных бликов не стал назойливо щекотать мой едва приоткрытый правый глаз. Я начала ворочаться, пытаясь немного сместиться в тень, чтобы оттуда продолжить смотреть на бал пылищи. Но солнечное пятно словно прилипло к глазу, что ты с ним будешь делать?! Я плотно закрыла глаза: всё равно не встану, пока не наваляюсь. А луч вконец обнаглел и стал прыгать мне с глаза на глаз, как кузнечик: то туда, то сюда. Поморщившись, я услышала, как кто-то хихикнул. Тут, наконец, поняв, что происходит, и уже окончательно открыв глаза, я села на кровати, оперлась локтем на подушку и сделала строгое выражение лица.

А эта шкодина сидела напротив с ослепительной довольной улыбкой и крутила в руке моё же маленькое косметическое зеркальце.

– Вот ты ехидина вредная! – прорычала я Максиму.– Ну я тебе припомню этих солнечных зайчиков, каждого зайку! Ты у меня завтра проснёшься красивый-прекрасивый, будешь весь день зубную пасту с лица и из ушей вымывать. Да уймись ты уже, заноза! – и я кинула подушкой в этого довольного озорного прохиндея.

Завязалась ожесточённая подушечная битва. В ход пошли все мягкие предметы: подушки, одеяла, футболки, полотенца и даже плюшевые тапки с ушами. Всё летало в воздухе, поднимая ещё больше пыли, сверкающей на солнце.

Никто не хотел уступать, и визг стоял невообразимый, пока вдруг совершенно неожиданно и вероломно в Максима не прилетела здоровенная подуха из соседней комнаты. Ого, проснулся стан врага! Так это же совсем меняет дело. Утро перестаёт быть томным. Битву на подушках дети взрослым не проигрывали ой как давно. На абордаж, в атаку! Дед-супостат будет повержен!

Минут через пятнадцать свирепого сражения на дедушкиной кровати мы победили. Однако хитростью были схвачены в плен, расцелованы и отнесены в подмышках к умывальнику. Вот ты, деда, коварный! Под умывальником наш воинственный пыл был щедро остужен ещё не успевшей нагреться колодезной водой. Но есть ещё одна дисциплина, кроме кидания подушками, где нам с Максимкой не было равных. В плане побрызгаться – победа также осталась за нами. Два – ноль в нашу пользу! Но пижамы можно было хоть выжимать.

– Ну что, чертята?! Раз вы меня окатили всего, с ног до головы, может, устроим сегодня День Нептуна? – озорно улыбаясь, спросил отдохнувший за ночь дедушка, выжимая промокшую насквозь рубаху.

– Чего? День Нептуна? Да ладно! Ура! – закричали мы в один голос с Максимом.

– Деда, а что, и грязьбол будет? – спросила я.

– Будет, будет, – игриво ответил дедушка. – Как-то же мне надо на вас отыграться. Вот там-то вы от меня и получите! Ну а после обеда на рыбалку можно сходить.

День Нептуна, а это, надо сказать, знатные поплескушки, мы не устраивали уже пару лет. Всё как-то не получалось: то одно, то другое. Но в основном – потому что дедушке нездоровилось. Так что мы были в восторге от такой новости.

После скорого завтрака дедушка принёс нам самую драную и старую одежду, которую только мог найти, кусок белой простыни и набор масляных красок. Кто-то скажет, что это мусорный набор для бездомных попрошаек. Ну и пусть говорят. Значит, люди без фантазии.

Вскоре из куска простыни и красок два довольных и извозюканных оборванца изваяли официальный флаг нашего мероприятия. Дедушка разрешил нам нарисовать любую картинку. И мы, надо признаться, долго думали. В конце концов, решили сделать флаг, похожий на пиратский «Весёлый Роджер». Только мы его слегка видоизменили, самую капельку. Вместо пиратского черепа официальным лицом праздника стала сплющенная недовольная физиономия старого пирата, которому по щекам бьют два здоровенных рыбьих хвоста. А внизу – девиз: «Мокрее! Глубже! Грязнее!».

Как только флаг был готов, Максим полез на крышу по канатной лестнице и привязал его к телевизионной антенне. Когда последний узел был завязан, раздался его пронзительный громкий свист. Как он это делает, до сих пор не понимаю? У меня вот не получается. Ветру, наверное, в голове мало.