Последний мужчина

Со стороны, вероятно (одеревеневший Загорцев — не в счет), зрелище выглядело бы весьма комично, ибо детина-сладкоежка, теряя равновесие и оттого взмахивая руками, принялся виртуозно разбрасывать остальные вафельные стаканчики, словно вошедший в раж жонглер: на потолок, по стенам, в оконное стекло и даже в портрет шефа, вывешенный в переднем углу. Следом полетели и солнезащитные очки, прикрывавшие обширные кровоподтёки под глазами младшего этика.

И всё же устоять Рубби не удалось. Пол выскользнул из-под его ног, и квадратный коротышка с размаху хрястнулся затылком о журнальный столик…

…Бедный столик. Ему бы жить да жить…А от всесокрушающего падения туши «ходячего комода» он разлетелся в щепу и восстановлению не подлежал. По поводу состояния здоровья самого пострадавшего выносить какое-либо окончательное умозаключение представлялось преждевременным.

Долбанувшись затылком, тот угрюмо молчал, лёжа на полу с закрытыми глазами. Загорцев, пятью минутами ранее грезивший о том, что он, похитив жёсткий диск, закроет сейф, и подшутит над этиками, перепутав все коды, счел за удачу срочно покинуть чужие владения. Бочком-бочком он протиснулся мимо распостёртого тела Рубби, ежесекундно ожидая, что тот вскинется, зарычит и вцепится в его ногу бульдожьей хваткой…Обошлось.

Роман выглянул в коридор — пусто! Впереди его манила вольная воля. И Юна, к которой ему было с чем идти. Идти, презрев все запреты.

5

Аудиенция Загорцева у секретаря Высшего Совета длилась более двух часов. По окончании встречи на руках у Юны остались три трофея: винчестер, зарегистрированный за Бонзом и содержащий неоспоримые сведения о прослушивании кабинета секретаря и слежке за зелянами, а также два «жучка». Их Роман обнаружил в кабинете Юны (с ведома хозяйки) с помощью детекторов Фомкина.

С накопителя информации также были получены данные о том, что служба этиков по непонятным пока мотивам установила блокиратор на аппаратуру, осуществлявшую мониторинг на планете Эребру. Потому Юна и Загорцев условились утром вылететь туда на двухместном фотонном болиде в целях разгадки «шарады Бонза».

Загорцев, попрощавшись с Юной, удалился, но незримый магнетизм его воздействия остался. Образ зелянина неустанно преследовал таутиканку. Он проник даже в её повседневные думы. Он непрошено запустил щупальца — неважно, приятно то было или нет — в самое её нутро. Юна одновременно ждала его и тяготилась им, не зная как быть с этим чудным созданием.

К тому же, свобода выбора таутиканки была в значительной мере скована неким привходящим фактором. О нём-то речь и пойдёт ниже.

Если исходить из сугубо биологического возраста организма Загорцева, то он, приблизительно, приходился Вебу ровесником. Если же соотносить их в качестве продуктов различных социальных систем и исторических эпох, то первый был архаичнее второго минимум на пару тысячелетий. Аналогичным образом «по первому варианту» Юна приходилась им обоим ровней. Если же учитывать при расчётах пока неизвестные читателю события, то она исторически была старше того же Веба (простите за то, что приходиться раскрывать возраст женщины)… аж на целых тысячу лет! «Баба-яга!» — не преминул бы позлословить Тверизовский по сему поводу. Отчасти он был бы прав. И вот почему.

6

Спасательными экспедициями на планету Эребру Юна была одержима с юных лет. Там периодически происходили извержения вулкана Тод, грозившие глобальным похолоданием и гибелью флоры и фауны. Вулканические катаклизмы требовали принятия известных мер по «умиротворению» грозного огнедышащего великана.

Вулкан Тод представлял собой весьма противоречивый феномен. С одной стороны, когда он «пробуждался», по его склонам текла расплавленная магма. С другой стороны, в фазе «сна», на его вершине образовывалась снежная шапка, ибо высота Тода составляла одиннадцать километров. И тысячу лет назад ледником воспользовалась группа исследователей, куда входила и Юна, подбираясь вплотную к кратеру, чтобы изучить «нрав» вулкана.

При восхождении смельчаков Тод содрогнулся, и произошёл сход снежной лавины, под которой Юна была погребена. По горячим следам найти её тело не удалось. Позднее на таутиканцев одна за другой обрушились масштабные проблемы, и с течением лет имя девушки с нежным выражением лица превратилось в легенду, о которой не знаешь — то ли это правда, то ли красивый вымысел. Хотя альпинисты из уст в уста передавали предание о том, что на северном склоне великана, где снег постепенно кристаллизовался в лёд, в солнечную погоду просматривается ярко-оранжевый комбинезон горовосходительницы.

Мы все охотно слушаем ни к чему не обязывающую сказку о спящей красавице, а для превращения легенды в быль необходим отнюдь не сказочный царевич Елисей, а обыкновенный герой. И на счастье Юны, тысячу лет спустя народился реальный Веб. Тот самый Веб, что вздыбил километровую толщу архивных фолиантов, взорвал бронебойную леность и неверие скептиков, доказав реальность несчастного случая. Превратил гипотезу в факт.