Последний мужчина

И когда «агент имперского влияния» уж хотел было поступиться жёстким диском, ограничившись «сливом сведений» через внесетевой сканер, скиммер вдруг пискнул и цифры на его экранчике прекратили бесконечную пляску, выдав два ряда искомых цифры. С лихорадочной дрожью лазутчик приступил к последовательному набору двух цифровых паролей, поскольку в сейфе за первым кодовым устройством открылосьвторое. Как назло, он дважды путался и сбивался с набором. Наконец Роман справился с задачей и распахнул вторую дверцу сейфа.

Снять винчестер c помощью отвёртки было делом нескольких секунд. Крепя жёсткий диск и приборы к внутренней поверхности бёдер специальной липучкой, Загорцев бросил взгляд на часы: те демонстрировали уже пятнадцать часов и пятьдесят шесть минут. Оставалось привести в порядок сейф. Зелянин прикрыл внутреннюю его створку. И тут…

…И тут он услышал, что щёлкнул входной замок на дверях приемной! Сердце Романа будто оборвалось, ухнув в пропасть. В животе противно заныло, точно перед очередной капитацией головы да ещё без заморозки. Он суматошно заметался по кабинету в поисках выхода. В мозгу некстати отвратительной черной пиявкой пульсировала мысль: «Горбатого стерилизация исправит…»

В последний момент лазутчик прикрыл внутреннюю дверь, разделявшую кабинет и приёмную, в спешке схватил со стола чей-то кейс, выполненный в стиле «металлик», и прильнул к стене. Из приёмной донеслась какая-то возня, щелчки, а затем шаги лёгкого на ногу Крэка. Дверь в кабинет отворилась, заслоняя собой притаившегося воришку, и туда шагнул ничего не подозревающий этик-модник.

Обливаясь холодным потом, Загорцев, наугад прикинувший высоту, на которой должна была находиться шея щёголя, что было сил, махнул наотмашь кейсом. И промахнулся! Кейс подобно реактивному самолёту просвистел над головой щеголеватого денди, ибо тот в резиденции снимал каблуки-ходули и кивер.

Услышав незнакомый звук, Крэк в панике зажмурился и втянул голову в плечи, прикрывая её руками. Он лишь успел подумать про загадочную техническую флуктуацию, от которой досталось Рубби. Его испуг и предоставил новый шанс Роману. Теперь агрессор с Зелёной планеты нанёс кейсом точный удар по свято оберегаемой физиономии красавчика. Тот рухнул, как подкошенный.

«Скорей на волю, скорей на волю…», — подобно зеку-рецидивисту забормотал Роман, обходя распластанное тело этика по кривой траектории.

Однако прямой путь на свободу откладывался на неопределенный срок, так как наружная дверь приёмной повторно издала характерный звук сработавшего замка.

«Рубби? — в тоске закатывая глаза под лоб, лихорадочно планировал дальнейший алгоритм действий Загорцев. — Этого коротышку так просто не завалишь. Смотри, снайпер-недотёпа, не промахнись снова».

Футболист вспомнил предостережения Тверизовского про «непотопляемость» и нечеловеческую силу младшего этика и ощутил дурноту во всём теле. Ноги у него стали ватными. И все же он не собирался «праздновать труса» и задёшево сдаваться. «На худой конец, — дал ему посыл внутренний голос, — пинай по башке слёту как по мячу, поданному с углового».

Поскольку бедолага Крэк лежал недалеко от входа в кабинет, то Рубби неизбежно должен был увидеть его из приёмной. То есть, ещё до того, когда сам окажется в зоне досягаемости кейса. Следовательно, внезапное нападение сзади или сбоку исключалось. Оставалась фронтальная атака.

Загорцев поудобнее перехватил кейс. «Как ощипанный петух на мясника», — усмехнулся он над собой и прильнул левым глазом к щели между косяком и дверью, подглядывая за недомерком-громилой.

Монструозный коротышка протиснулся из коридора в приёмную, облапив своими ручищами-граблями сразу дюжину мороженых УПСов в вафельных стаканчиках. Лакомство должно было подарить спасительную прохладу Рубби, у которого внутри и снаружи «горело» из-за позавчерашней «неопознанной технической флуктуации». В жаркий летний полдень вкусняшка подтаяла, стаканчики деформировались и потекли. Сластёна не успевал подлизывать пенные струйки, сочившиеся меж пальцев-сарделек то тут, то там.

Коротышку всецело захватил этот процесс. Мир сузился для него до размера сладких стаканчиков. В самом нижнем из них назревал настоящий «прорыв плотины», и Рубби неуклюже извернулся, чтобы с упреждением отхлебнуть взбитую массу через верх. Зрелище напоминало возню обезьяны с горошинами из басни дедушки Хрылова.

От неловкого движения крайнее мороженое выскользнуло из охапки и полетело на пол. Пытаясь поймать его, монстр выронил другой стаканчик. Окончательно растерявшись, тыквообразный исполин резко дёрнулся в противоположную сторону, перенося центр тяжести тела с правого бока на левый. Опорная нога его попала в лужицу, образовавшуюся при падении первого мороженого. Рубби поскользнулся в ней и нелепо замахал «пятипалыми граблями», стремясь сохранить равновесие.