Последний мужчина

Для двадцать второго века поведение Романа не представлялось не то что вызывающим, а даже не тянуло и на фамильярность. И потому он не придал значения тому нюансу, что присутствовавшие неподалёку две другие незнакомки тревожно засуетились, а «его» худышка нажала на красную кнопку, расположенную на стойке платформы.

И тотчас, подобно чёрту из табакерки, откуда ни возьмись, появился…робот в тёмно-синей униформе. Он сообщил свой порядковый номер (тринадцать дубль два), с извинениями культурно втиснулся между мужчиной и женщиной, а затем выслушал претензии последней. Худышка, представившаяся Суэлой, к вящему недоумению Загорцева заявила, что невежа вторгся в её интимное пространство. Да к тому же она изложила пустяковые обстоятельства с таким негодованием, точно Роман её изнасиловал восьмой раз кряду. Две другие незнакомки подтвердили обвинение худышки и назвали роботу свои имена и адреса. Загорцев просто-напросто остолбенел от злостного навета.

Тем временем к роботу присоединились два его собрата в тёмно-синей форме и стали опрашивать незадачливого кавалера об обстоятельствах скандала.

— Да не было никакого скандала! — лицо нарушителя общественного этикета от неописуемого возмущения из багрово-синюшного приняло густо-синюю окраску. — Подошёл к ней, чтобы отдать чёртов свёрток, что она обронила. Ну, спросил про погоду. Ну, коснулся пару раз…Из-за чего сыр-бор-то разводить?

— Господин, вы до скандала были знакомы с госпожой Суэлой? — не реагируя на несколько развязный тон задержанного, невозмутимо осведомился у него один из роботов. — Она подзывала вас к себе? Позволяла приблизиться?

— Нет, — раздражённо дёрнул плечом Загорцев, не собираясь отрицать ничтожные фактики.

— Подождите, пожалуйста, прибытия этика, — попросил его киберавтомат. — Он подоспеет с минуты на минуту.

И роботы, каждый из которых едва дотягивал нарушителю до пояса, окружили его плотным кольцом. Их манёвры вызвали у Романа ироническую усмешку. Он попробовал небрежно отодвинуть переднего киборга мановением руки, однако тот был недвижим, подобно чугунной тумбе, вросшей в землю.

— Прошу вас, господин, подождать этика, — невозмутимо бубнил «тринадцать дубль два».

— Да пропустите вы меня! — не на шутку разъярился задержанный, пытаясь отбросить пигмея-робота вон.

Ан не тут-то было! Его оппонент не поддался ни на миллиметр. Аналогичным образом держали себя и его напарники: корректно, сдержано, но неподатливо — не позволяя их расталкивать. Вокруг конфликтующих сторон собралась толпа. Должно быть, в Котоне инцидент представлял такую же беспрецедентную редкость, что и техническая флуктуация. Загорцева никогда так не позорили. От стыда он себя плохо контролировал. Ещё бы: из огня, да в полымя; из героев — в хулиганы.

Вскоре подле стойки вызова трэка под противный визг тормозов остановился большой крытый фургон. Из него вылез долговязый страж порядка, по росту мало уступающий Роману. Данный котонец был облачён в элегантную, подогнанную точно по фигуре, тёмно-синюю униформу. Это про таких говорят: «Одет с иголочки». На голове у него был головной убор, напоминающий кавалерийский кивер, прибавляющий ему длины на добрый фут. На физиономии долговязого красовались тоненькие щеголеватые усики, коих прочие котонцы вообще-то не заводили. Выставлявшиеся из-под кивера волосы фата были завиты в мелкие кудряшки. В компании с ним дополнительно прибыло до десятка роботов.

Киборг «тринадцать дубль два» лаконично отрапортовал прибывшему начальнику о скандале. Выслушав доклад, щёголь повернулся к Загорцеву и с отменной тактичностью отрекомендовался:

— Этик Крэк. — И после паузы уточнил: — Простите, сударь, вы не намерены опровергнуть донесение робота «тринадцать дубль два»? Возможно, он что-то напутал или исказил?

— И не подумаю опровергать, — пренебрежительно отмахнулся задержанный. — Так и было. А исказил «тринадцать дубль два» то, что назвал никчёмный инцидент скандалом. Скандалом-то и не пахнет. Так, пустяковое недоразумение.

— Извините, как ваше имя? — осведомился Крэк.

— Роман…Роман Загорцев, — пожал плечами тот.

— Сударь Загорцев, вам придётся проехать с нами, — твёрдо произнёс долговязый.

Он указал рукой на фургон и, преисполненный важности, шагнул вперёд, предлагая следовать за ним. А роботы образовали вокруг бузотёра своеобразный частокол, выход из которого открывался только в направлении крытого автомобиля. Роман от безысходности зло хмыкнул и, подстёгиваемый испуганно-любопытными взглядами зевак, нагнал Крэка.

Меж тем пижонистый блюститель нравов, шествуя с задранной головой, не заметил выступающего края бордюра, запнулся об него, нелепо замахал руками и с вскриком свалился к подножке фургона.

При падении на ногах у этика что-то щёлкнуло и «отстрелилось»: то от обуви отскочили пристёгивающиеся высокие каблуки-ходули, увеличивавшие габариты стража порядка. Кивер с его головы слетел вместе с париком, обнажая лысину. И Крэк из высокого стройного щёголя неожиданно и комично превратился в обычного коротышку, похожего на внезапно заплешивевшего фюрера.