Последний оплот

Лабунский вернулся в Симферополь и узнал о том, какие перемены произошли. Главнокомандующий Вооружёнными силами Юга России генерал-лейтенант Антон Иванович Деникин сдал полномочия генерал-лейтенанту барону Петру Николаевичу Врангелю.

Еще 18 марта генерал Кутепов заявил, что его добровольческий корпус не верит больше командующему. Деникин сразу ответил, что при таких обстоятельствах он слагает с себя руководство войсками. Было сделано заявление о созыве чрезвычайного военного совета на 22 марта.

Вместе с Деникиным подал в отставку начальник штаба генерал Романовский.

– И кто командует ныне? – спросил Лабунский.

– Барон Врангель.

– Хороший выбор, – одобрил Лабунский.

– Как ты выполнил задание?

– Даже страшно вспоминать про то, что было. На местах нет ни власти, ни закона. Это какое-то первобытное общество, где царит право сильного.

– Так сейчас по всей России. Дай срок. Порядок будет восстановлен.

Капитан Васильев убедил Лабунского написать отчет о своей поездке, и передал его полковнику Вольскому.

Тот прочитал:

«Тыловое начальство, исправники, надзиратели, люди из государственной стражи поставленные охранять закон, берут взятки, за освобождение от мобилизации. Под арест сажают часто совершенно невиновных людей. Их отпускают только за крупные взятки. Я всюду видел только злоупотребления и анархию. Под арест сажаются крестьяне не только без достаточных к тому поводов, но и с целью вымогательств. Приставы смотрят сквозь пальцы на преступления низших органов административной власти. Всюду пьянство, казнокрадство, откровенный разбой. Чиновники высокомерны, продажны, недееспособны и бесчестны!»

– А этот ваш поручик в выражениях не стесняется, – сказал Вольский.

– Режет правду, господин полковник. Но нет оснований ему не верить. Эти сведения подтверждаются и другими источниками.

– Хорошо, капитан. Я доложу об этом по начальству.

– А что касаемо поручика Лабунского?

– Вы начальник отделения, капитан. Решение за вами. Но использовать его стоит на работе касающейся агентов большевиков. Все что касается войны, капитан. Для внутренней работы нужен кто-то более гибкий. И не столь категоричный…

***

Полковник Вольский отправился в канцелярию градоначальника генерала Климовича и представил тому рапорт поручика Лабунского. Тот прочитал и вернул полковнику со вздохом.

– Что-то не так? – спросил Вольский.

– Все не так, полковник. Но что мы с вами можем сделать?

– Но…

– Ничего, полковник, – прервал его генерал.

– Вы назначены на свой пост главнокомандующим генералом Врангелем.

– И что? Вы думаете, что у меня в Симферополе абсолютная власть?

– Командование пытается пресечь разгул и бесчинства многих наших частей, которые отступили в Крым.

– И пока безуспешно, полковник.

– Если арестовать нескольких негодяев и публично расстрелять после быстрого суда…

– Кого расстрелять? Рихмана? Это невозможно. Его никто не даст даже арестовать. Скоро мы ожидаем бывшего статс-секретаря господина Кривошеина. Городской голова Симферополя Арбузов готовит встречу.

– И что? – не понял Вольский.

– Ротмистр Рихман работает на Кривошеина, как стало известно мне совсем недавно. А Кривошеин в новом правительстве Юга министр государственных имуществ. И у него по всему Крыму целая сеть агентов.

– Агентов?

– Людей, которые работают на него. Вы знаете, что ротмистр Рихман был уже арестован год назад?

– Никак нет, господин генерал. Этого я не знал.

– Это было во времена Деникина и Рихмана изобличили в целом ряде вымогательств и насилий. Его предали военно-полевому суду по приказу главнокомандующего Деникина.

– И что?

– Приговорили к каторжным работам. С разжалованием в рядовые. Но поскольку каторги у нас нет, то по заступничеству генерала Шиллинга его снова определили на старую должность. Правда, уже как рядового.

– Но ныне он снова ротмистр.

– Ему вернули чин ровно через месяц. А затем его перекидывали на разные участки работы. Тыловой работы, пока не назначили адъютантом к Воронежскому градоначальнику полковнику Кальве. Знаете, кто подписал приказ о присвоении рядовому Рихману чина ротмистра? Генерал Антон Иванович Деникин.

– Что за ерунда?

– Это не ерунда. Это истина, полковник. Деникин такие приказы подписывал сотнями. Думаете, он помнил о том, что сам приказал месяц-два назад осудить и разжаловать Рихмана? А что вы предлагаете, снова начать следствие по Рихману? А что это даст?

– Тогда зачем мне вообще заниматься расследованиями о злоупотреблениях, а нашем тылу?

– Этого требует новый главнокомандующий. Но он из своего штаба не видит того, что происходит на местах. Это нам грешным видеть надобно. А таких дел у меня сотни, полковник. Даже просмотреть мне их некогда. Тюрьмы Симферополя просто переполнены случайными людьми. На мое имя приходят сотни жалоб и сотни ходатайств. Наша полиция – государственная стража – совсем не понимает понятия «большевизм». Хватают всех и обвиняют именно в «большевизме».

– Тогда что же делать?

–Занимайтесь шпионами красных, полковник. А этих у нас предостаточно.

– А что делать с этим отчетом?