Последний оплот

–Связисты Самурского полка доложили, что ты и казаки конвоя погибли при обстреле красной артиллерии.

–Но я не попал под обстрел, София. Я пытался добраться до штаба Самурского полка. Но в той деревне, где он был за три дня до этого, его уже не оказалось.

–Самурцы отошли на запасные позиции. Как раз их командир был ранен.

–Штерн?

–Да.

–Он жив?

–Он получил две пули, но выжил. Его увезли в Крым. Сейчас он в госпитале далеко от боев. Но что было с тобой?

–Я последовал за полком, но увидел, что в село входят красные. Я спрятался в одном из домов у местного богатея. Он и поменял мой френч на простую одежду. Так меня все и приняли за рабочего.

–Красные снова перешли в наступление. Они выбрали для форсирования Днепра район Каховки. Три дивизии красных при поддержке Днепровской флотилии четыре дня назад взяли Каховку.

–Этот плацдарм оборонял корпус генерала Слащова.

–Кутепов говорил, что Слащов не годится для такой войны, – сказала София. – Он хорош в маневренной войне, но не в позиционной…

Штаб Кутепова.

Август, 1920 год.

Генерал Кутепов отметил на карте что 15-я, 52-я и Латышская дивизии красных форсировали Днепр и захватили плацдарм обшей площадью в 212 километров, и 15 километров в глубину. Через два дня красная группировка была усилена частями 51-й дивизии Блюхера.

Слащов был уверен, что легко выбьет красных с плацдарма и потерял время. Когда его полки пошли в контратаку, то противник уже успел солидно закрепиться на плацдарме.

–Красные вышил на рубеж Копани – Любимовка – Белоцерковка, – Кутепов передвинул флажки на штабной карте. Этого стоило ожидать. Их нужно срочно выбить с плацдарма. Данные разведки, полковник?

–Они начали сооружение оборонительной линии на Каховском плацдарме, ваше превосходительство.

–Товарищи не теряют времени даром, господа. Известно, что за линии обороны готовятся?

–В общих чертах, ваше превосходительство. В Херсоне объявлена трудовая мобилизация. Людей выгнали рыть траншеи и насыпать валы. Они сооружают артиллерийские позиции и делают проволочные заграждения. Работы ведутся и днем и ночью.

–Сколько линий обороны? – спросил Кутепов.

–Три. Первая идет от Большой Каховки до Любимовки. Это три ряда окопов усиленных проволочными заграждениями. Также замечены минеры. Они ставят противопехотные мины в самых опасных местах.

–А переправа?

–Переправа защищена зенитно-артиллерийской группой. Три наших аэроплана летали на разведку. Один был сбит.

–Против нас стоят 2-я конная армия и стрелковая дивизия. Наша позиция от Токмака к Мелитополю. Здесь у красных положение уязвимое. Можно ударить во фланг их конной группе и прорвать фронт. Мы сможем вбить клин между красной пехотой и конницей.

***

Начальник штаба Кутепова генерал-майор Доставалов вызвал начальника агентурной разведки подполковника Васильева.

–Вы уже два дня в расположении войск, подполковник. Скажу вам честно, что вас предшественник полковник Вольский был более расторопен. Вы служили в жандармском корпусе?

–Никак нет, – ответил Васильев.

–Стало быть, опыта у вас нет?

–Что такое опыт в агентурной работе, господин генерал?

–Бывшие жандармы умеют работать.

–В нашем ведомстве в Симферополе много бывших жандармов. Но что они сделали? Тюрьмы набиты неблагонадёжными. Сказал слово против главнокомандующего – в тюрьму. Выказал сочувствие советам – в тюрьму. Неужели и вы верите в то, что большевистский агент прямо станет выражать сочувствие советской власти? Жандармы привыкли охотиться на революционеров. Искать агентов врага они не умеют. Да и стоит признать, что большевики умеют работать. Их контрразведка делает успехи.

–А причины, подполковник?

–Причины просты. У них единоначалие. А что у нас? У каждого корпуса своя контрразведка. Согласованности действий никакой. А иногда мы просто мешаем друг другу.

–Генерал Кутепов требует, чтобы наш тыл был чистым. Что ваша операция, подполковник?

–Агенты красных не в штабе Купепова, господин генерал.

–Не у нас? Значит у меня под боком нет врага?

–Большевики все знали о десанте на Кубань.

–Меня интересует мой штаб, подполковник, а не штаб Улагая. У него есть своя контрразведка. Один из адъютантов штаба был зачислен нами в погибшие. Но вот мне доложили, что он жив.

–А кто это?

–Ваш бывший подопечный поручик Лабунский.

–Его призвали в штаб по прямому приказу генерал-лейтенанта Кутепова. Но я не знал, что его записали в потери.

–Он пропал на позициях Дроздовской дивизии. Ни его, ни казаков конвоя. И вот он оказался в Мелитополе. Мне сообщили по линии контрразведки. Его опознала прапорщик фон Виллов.

–Она служит у вас офицером для поручений?

–Да. Её рекомендовали с лучшей стороны.

–Но что вы хотите сказать про Лабунского? Неужели вы не доверяете ему, генерал?

–Ничего не могу сказать плохого. Но ситуация странная. Конвой пропал, а адъютант вернулся. Разберитесь в этом, подполковник.

–Как прикажете. Я сегодня же выеду в Мелитополь.