Последний Персидский поход

Бросив фотки обратно в раскрытую коробку, он посмотрел в окно. Почти напротив, через дорогу стояло грязновато-белое здание школы, где он проучился десять лет.

- «Давно, друзья веселые, простились мы со школою...» – ни с того, ни с сего, начал он мурлыкать под нос, - Это верно, давненько. «Но каждый год мы в свой приходим класс…» А вот это — уж дудки! Я больше ни разу туда не заходил, хотя вот она - рукой подать.

Он еще раз просмотрел несколько снимков и принял твердое решение. Вытряхнув из коробки пылесос, начал методично рвать фотографии, одну за другой, швыряя ошметки в коробку. Поначалу смотрел на истребляемые отпечатки, потом плюнул и стал рвать их, не глядя. Коробка наполовину заполнилась обрывками. Следом туда же полетели фотоаппарат «Смена» в дерматиновом футляре, сломанный будильник «Слава», засохшие ручки и стержни к ним, окаменевшие ластики, еще чего-то канцелярское.

В пачке бумаг, которые он рвал, обнаружилась стопка «Похвальных грамот», которые он регулярно получал с 1-го по 10-й классы за участие в различных олимпиадах, конкурсах и т.п. Их Никитин разодрал в лапшу с особенным удовольствием. Последними полетели в пылесосную коробку картонки с наклеенными на них композициями из засушенных листиков и цветочков – все они были украшены снизу, в правом углу бумажкой с надписью: «Гербарий. Игорь Никитин, 4 «А» класс».

Когда все было кончено, секретер остался совершенно пуст. В нем одиноко ютился только гипсовый бюстик Пушкина, покрашенный «под бронзу», – его он тоже получил в качестве приза за победу на школьной олимпиаде по литературе.

- А вот Александра Сергеевича уважим. Оставим. Гению, даже в таком облупленном виде, не место на помойке!

Натянув спортивный костюм, он отнес коробку вниз по лестнице и вытряс ее содержимое в мусорный контейнер у подъезда.

Вернувшись, Никитин прошел к телефону в коридоре, но набранный номер молчал.

Попробовал дозвониться до боевской супружницы, там тоже никто не ответил.

- Черт с ними, со всеми, перезвоню с утра. А теперь спать, спать, спать… - еле доползя до своей кровати и даже не утруждая себя настиланием белья, он обрушился на нее, как памятник Вождю Народов после ХХ съезда КПСС. И мгновенно отключился.

***

Титры: Москва. СССР.

10 июня 1988 года

Никитин набрал номер мачехи Шуры.

- Ванда Станиславовна, здравствуйте, это я – Никитин Игорь, помните?

- Здравствуй, Игорь! – почти прокричала она в трубку, – Горе-то, горе какое! – Послышались всхлипывания.

- Ванда Станиславовна, примите мои соболезнования. Я привез личные вещи Виктора и хотел бы передать их вам. Могу я сделать это сегодня?

- Ах, да, конечно! В любое время, мы с Агнешкою дома. Тут вчера приезжал полковник… Забыла его фамилию…

- Коротченков, - подсказал Никитин.

- Вот, вот. Такой вежливый, предупредительный! Он сказал мне, что они сами сделают все-все, ты представляешь? Завтра обещал прислать за нами машину. Ты можешь заехать, когда тебе будет удобно.

- Хорошо, Ванда Станиславовна, я буду у вас в одиннадцать часов. Да… Еще тут ко мне обращался какой-то грузин, вчера в госпитале. Сказал, что он муж…

Ванда зашлась в таком визге, что я невольно отдернул ухо от трубки.