Последний поход Морица фон Вернера

Ночью в две рыбачьих лодки, уцелевших после урагана, набилось человек шестьдесят. Для остальных места не было, поэтому уйти спокойно не удалось. Подготовка к бегству не прошла незамеченной, и право на спасение пришлось отстаивать с оружием в руках. Именно тогда молодой стрелок впервые пролил человеческую кровь, стреляя по бывшим товарищам, попытавшимся отобрать лодки. Им отвечали тем же, пули и арбалетные болты гудели в воздухе, как шершни. Один за другим на песок, обливаясь кровью, падали убитые и раненые.

Потом началось длинное, такое же безумное, страшное, как само бегство, плавание. На вторую ночь лодки попали в шторм, и одна из них перевернулась. С десяток умевших плавать людей долго держались на поверхности, звали на помощь…

Из памяти Морица, заставив содрогнуться, зазвучали голоса тонущих людей. Поспешно сев, молодой человек затряс головой, словно желая вытряхнуть воспоминания, как воду из ушей. Пора было возвращаться в лагерь. Он вышел на берег и стал одеваться. От несвежей одежды несло застарелым человеческим и лошадиным потом. Стрелок подумал, что во время следующей остановки где-нибудь в городе нужно отдать ее прачке.

Натягивая штаны, он услышал приближающиеся голоса, женский смех. Оглядевшись, Мориц заметил фигуры идущих по лесу людей. Из-за деревьев на пляж вышли две пары. Впереди шла баронесса, а рядом с ней тощий паренек в черном платье – Михель Шрун. Следом шагах в десяти, громко смеясь над словами спутника, брела босиком Труди. Ее кавалером был слуга мессира по имени Гунар, настоящая гора мышц, а не человек. Широкую плотно обтянутую рубахой грудь телохранителя пересекала портупея с палашом в медных ножнах.

Увидев фон Вернера, гуляющие парочки остановились. Равнодушно скользнув по молодому человеку взглядом, баронесса что-то негромко сказала казначею. Покрасневший при виде сержанта Михель испуганно пялился на него. Стрелок мрачно подумал: возможно, их связь с Алиной не такая уж и тайна, как он считал ранее. Или недавно перестала быть таковой.

– Добрый вечер, госпожа, – Мориц поклонился. – Изволите гулять?

Ничего не ответив, девушка отвернулась и медленно пошла дальше. Наблюдавшая за происходящим Труди скорчила сержанту печальную гримаску и комически развела руками. Неожиданно издевательски захохотала. Ее ухажер не замедлил последовать примеру подруги, и Морицу показалось, что здоровяк отлично понимает, почему они смеются.

– Дайте мне руку, милый Михель, – приостановившись, баронесса взяла мальчишку под локоть. – Не стоит так смущаться: мы ведь друзья, – громко говорила она, по-видимому, желая, чтобы ни одно слово не прошло мимо ушей фон Вернера

– Идемте отсюда, здесь слишком много людей, – Алина повела казначея прочь, словно собачку. – Я желаю побыть с вами без чужих глаз и ушей.

Бросив на сержанта испуганный взгляд, Михель деревянно улыбнулся спутнице. Охваченный яростью, разбрасывая песок босыми ногами, фон Вернер догнал парочку. Больше всего ему хотелось вцепиться руками в шею сопляка. Но в последний момент он сдержался и почти спокойно окликнул:

– Госпожа баронесса! Не будете ли вы…

– Нет, – фон Раер даже не посмотрела на молодого человека. – Неужели вы не видите, что я занята?

– Алина! – не выдержав, Мориц шагнул к ней, протянул дрожащую руку.

– Оставьте меня в покое, – в голосе девушки слышалось раздражения. – Каков наглец!

Отвернувшись от назойливого ухажера, она ускорила шаг. В следующее мгновение растерявшийся Мориц был отброшен в сторону мощным толчком. Прошедший мимо здоровяк Гунар задел его твердым, словно камень, плечом. Оружия у стрелка при себе не было, и, побагровев от ярости, он, бессильно сжав кулаки, застыл на месте. Драться с таким великаном на кулачках – значило превратить себя в окончательное посмешище, слуга мог легко расправиться с фон Вернером. Или просто зашвырнуть его в реку. Даже будь у Морица меч, неизвестно, чем закончился бы поединок.

Не обращая внимания на униженного стрелка, приобняв служанку за плечи, Гунар медленно удалялся прочь. Шедшие впереди баронесса с казначеем уже скрылись за деревьями. Неожиданно Труди остановилась, что-то сказала своему ухажеру и быстро подбежала к окаменевшему от отчаяния сержанту.

– Моя госпожа просит вам передать, – затараторила служанка, – чтобы вы больше не пытались заговаривать с ней. Она не хочет вас видеть. А если попытаетесь докучать, то баронесса прибегнет к заступничеству вашего хозяина. Вот!