Последний поход Морица фон Вернера

– А разве вы таким образом не рискуете открыть свой истинный облик? – интерес ученого в Нимере все больше брал вверх над осторожностью. – Ведь люди…

– В бою людишкам, которые с тобой, не до того, как ты выглядишь, – ответил фон Цоберг. – Им же лучше, если враг лишний раз в портки наложит. Когда идет резня, и все друг дружке кишки выпускают, зубами глотку грызут, тут не до того, чтобы по сторонам глазеть. Ты вот у него спроси, – рыцарь кивнул на стрелка. - Он эти вещи на своей шкуре испытал. А вообще весь наш род после того, как Бруман мою прапрапрапрапрабабку покрыл, только и делает, что сражается да по большим дорогам за добычей охотится. Правда, прадеду повезло: от императора получил землю – награду за военные подвиги, – а на ней золотую жилу нашли. Так он потом всю жизнь в замке просидел – монету свою бил. Столько начеканил, что моему деду хватило до самой смерти. А вот папаше – нет. Покупать рубины было уже не на что. У нас ведь как в семье получилось, – оживился фон Цоберг, – когда первый ребенок от Брумана родился прапрапрапра… Тьфу! Ну, когда самая первая бабка – ее Эдвигой звали – родила, младенец все время орал. Днем и ночью криком исходил. Ничем помочь не могли. Стала она ребенка по всяким колдуньям таскать, но никто ничего присоветовать не мог. Пока какой-то полуэльф – говорят, тогда такие еще водились – дал младенцу вина с порошком из толченного рубина. Малый глотнул и сразу успокоился. Ну, тут все сразу стало ясно.

– А почему он не превратился в брумана, когда первый раз приступ начался? – спросил алхимик. – Ведь вы говорите, что…

Мориц с трудом сел и принялся растирать ноги.

– Я говорю, что мне папаша сказывал, – нахмурился фон Цоберг. – Как оно там на самом деле было, никто уже не знает. Предки мои были люди малограмотные и записок по себе не оставили. Я сам с трудом буквы в слова складываю. Вот братец мой – тот ученый был. А я, как на службу подался, так до сих пор из рук меча не выпускаю. Со всякой сволочью всю жизнь якшаюсь, чтобы вместе золото добывать. Ведь, когда война, то полегче будет: что у врага взял – твое. А если мир, – рыцарь скривился, – совсем жизни нет. Как волк по лесам бегаешь, добычу ищешь. Ну, ничего, – гигант ухмыльнулся, – теперь старой жизни конец. Будешь мне в печи камни делать, ученый человек, – он весело посмотрел на Нимера. – Я тебя содержать буду хорошо. В тепле и сытости. Даже девок дам, если захочешь.

– Какие там женщины, – пробормотал лекарь.

– Как знаешь – дело твое, – фон Цоберг зашевелился, стал поправлять перевязь. – Сейчас поедем в мой замок. Он давно стоит пустой, но ничего – все теперь наладим и заживем в покое. Хватит мне свою шкуру дырявить да людишкам головы отрывать. Я за свой век, знаешь, сколько народа положил? – он подмигнул стрелку. – Город заселить можно.

Потом рыцарь посмотрел на лекаря:

– Что с тобой делать, мне понятно. Попытаешься удрать – сломаю ноги и посажу на цепь. Будешь потом до смерти на карачках ползать.

– Зачем вы так, мессир, – Нимер испуганно всплеснул руками. – Клянусь, я от вас ни на шаг! Вы мне, можно сказать, жизнь спасли!

– Хорошо, хорошо, – отмахнулся рыцарь. – Я предупредил, дальше – сам соображай. Так, – он шагнул к лавке и навис над стрелком. – А вот что мне с тобой делать? Шкуру ты мне тогда знатно попортил, но я сейчас добрый. Хотя отпускать тебя никак нельзя. Люди про нашего мастера услышат, не дай бог, поверят. Охота за нами обоими начнется.

Бруман задумался. Потом сказал:

– Вообще-то, мне кастелян нужен. Пойдешь в управители замка? У меня там человек десять дармоедов уже несколько лет живут без присмотра. Да еще пару деревенек по соседству прикупить можно. Думаю, такой бравый парень, как ты, с ними справится. Ну, что молчишь?

– Соглашайтесь, соглашайтесь, – испуганно зашептал Нимер. – Хорошее предложение.

Рыцарь нетерпеливо пошевелился, и Мориц услышал свой голос:

– Согласен, мессир. Благодарю вас за милость.

– Молодец, – фон Цоберг так хлопнул молодого человека по спине, что в затылке у того запульсировала боль. – Собирайся.

* * *

В камине громко «выстрелило» горящее полено. Вздрогнув, кастелян замка Белый Орел, а в последнее время еще и летописец славного рода фон Цоберг, очнулся от воспоминаний.

– Что было на самом деле, не напишешь, – произнес вслух фон Вернер и, закусив нижнюю губу, неприязненно посмотрел на лист с «Историей». – Придется опять сочинять…

© Copyright Picaro