Последний поход «Новика»

– Я, когда предлагал вашу кандидатуру командующему, только и думал о том, сколько бы сорвать с вас ящиков шампанского. И не стыдно вам, Евгений Аркадьевич?! Ведь адмирал высказал свою мысль, так сказать, аллегорически, и не более того.

Лейтенант стушевался: командир, как всегда, оказался прав. И все-таки убежденно сказал:

– Тем не менее банкет за мной, Андрей Петрович!

– Вот это слова уже не юноши, но мужа!

* * *

Вечером того же дня до всех командиров кораблей эскадры был доведен приказ командующего о назначении капитана 2-го ранга Чуркина старшим офицером крейсера «Новик», вызвавший его широкое обсуждение в среде офицеров. Все сошлись на том мнении, что командующий флотом усиливает влияние офицеров с миноносцев, что и неудивительно, учитывая его боевой опыт Русско-турецкой войны. Тем более что и командир «Новика» лишь совсем недавно тоже был командиром миноносца. А перевод Чуркина не был, с их точки зрения, повышением его по службе. Тем не менее все прекрасно понимали – приказ есть приказ!

– Рад видеть вас, Андрей Петрович, на вверенном мне корабле! – капитан 2-го ранга Шульц пожал ему руку.

– Соответственно, Михаил Федорович! – с несколько меньшим энтузиазмом ответил тот.

– Мы с вами, – продолжил командир «Новика», – оба командовали миноносцами, так что я очень надеюсь на то, что найдем с вами полное взаимопонимание.

– В этом я ничуть не сомневаюсь.

Андрей Петрович присматривался к Шульцу, которого, конечно, знал, но не очень близко – они командовали миноносцами из разных отрядов. Как тот поведет себя с ним: как барин, облеченный властью, или как единомышленник? У него были все основания полагать, что наиболее приемлемым для Шульца будет второй вариант. Во-первых, он прекрасно знал, что Андрей был на приеме у командующего перед подписанием приказа о его назначении на «Новик». А это, само собой, говорило о многом. Во-вторых, Шульц должен быть рад, что избавляется от строптивого старшего офицера, служившего на «Новике» в этой должности и при бывшем командире, которого, как он знал, боготворили и матросы, и офицеры крейсера.

Эти же мысли волновали и нового командира.

– Мне очень трудно заменить Эссена, – признался Шульц, – имевшего непререкаемый авторитет как у офицеров, так и у матросов «Новика», – подтвердив тем самым догадки нового старшего офицера. – Ведь «Новик» при Эссене был самым активным и удачливым крейсером на эскадре. Будет ли он таким же и при новом командире, то есть при мне, – это еще вопрос. Во всяком случае, я чувствую настороженное отношение ко мне не только команды, но и офицеров. И вы, Андрей Петрович, с вашим опытом командования двумя миноносцами, безусловно, знаете, что это такое.

Андрей был поражен откровенностью командира. «Видимо, младший брат “просветил” его о наших отношениях с Макаровым, так как мы все втроем служили на “Витязе”, и адмирал, стало быть, доверяет мне, – решил он. – Следовательно, мы с ним неизбежно должны стать единомышленниками», – с облегчением решил он.

– То, каким будет «Новик», в первую очередь будет зависеть от вас, Михаил Федорович, – столь же откровенно заметил Андрей Петрович. – Что же касается меня, то я буду стараться всеми средствами, которые будут в моем распоряжении как старшего офицера, поддерживать у команды ваш авторитет как командира.

– Большое спасибо, Андрей Петрович, за понимание моих проблем! – облегченно выдохнул Шульц. – Обещаю, что я обязательно постараюсь стать достойным преемником Эссена…

* * *

Вот уже несколько дней эскадра адмирала Того не показывалась у мрачных берегов Квантуна. Только по ночам японские миноносцы сновали по внешнему рейду Порт-Артура, забрасывая его минами. По городу ползли упорные слухи о скорой высадке японцев в Маньчжурии, которые подтверждались и агентурными сведениями. Наконец в штаб Макарова поступила телеграмма нашего консула из китайского порта Чифу, в которой говорилось о скоплении японских транспортов с войсками в портах Кореи вдоль побережья Желтого моря.

Командующий флотом понимал, что, несмотря на урон, который понесла русская эскадра, высадку японцев допустить нельзя. Поэтому в ночь на 31 марта он решил произвести в направлении островов Эллиот ночной поиск миноносцами для неожиданной атаки и уничтожения неприятельских транспортов. И если поиск даст благоприятные результаты, тогда вся эскадра выйдет в море и навяжет японцам бой.

И восемь наших миноносцев, среди которых был и «Страшный», под брейд-вымпелами капитанов 2-го ранга Елисеева и Бубнова в сгущающихся сумерках вытянулись в две кильватерные колонны и взяли курс на острова Эллиот. Прикрывать возвращение миноносцев утром 31 марта был назначен крейсер «Баян», который нельзя было перепутать с японскими крейсерами, так как он в отличие от них имел четыре дымовых трубы.