Последний польский король. Коронация Николая I в Варшаве в 1829 г. и память о русско-польских войнах XVII – начала XIX в.

13 (25) января 1831 г. в Варшаве состоялось действо, которое заставило Николая I посмотреть на ситуацию с иной стороны. В Варшавском замке, в зале сейма, где менее двух лет назад император Николай опустился на колени, произнося свою коронационную молитву, собравшийся польский сейм подписал акт о детронизации – декларацию о лишении российского императора престола[1672]. Польская субъектность, за которую так ратовал император Александр I и которую поддерживал Николай I, звучала в документе во весь голос: «Самые святые и торжественные договоры только тогда являются нерушимыми, когда искренне соблюдаются обеими сторонами. Всему миру известно наше терпение. Обещанные под присягой двумя владыками и столь часто попираемые свободы освобождают обе стороны и польский народ от верности. Сказанные, наконец, самим Николаем слова, что первый же выстрел с нашей стороны всегда будет сигналом к гибели Польши, не оставили нам никакой надежды на исправление нанесенных обид, не оставили нам ничего, кроме благородного горя. Таким образом народ польский, на сейме собранный, заявляет: он является независимой нацией и имеет право тому корону польскую отдать, кого ее достойным сочтет, на кого рассчитывать будет, кто приведенный к присяге веры твердо и без ущерба соблюдет обещанные присягой свободы»[1673]. Примечательно, что, навязывая Николаю I свою логику, поляки называли себя «народом» и «нацией», а Александра и Николая именовали «стороной» договора, совершенно не упоминая русских.

Судя по воспоминаниям современников, в это время на сейме обсуждался и вопрос клятвопреступления, в котором восставших обвинял Николай I. По сообщениям М. Мохнацкого, заявление императора, что «„польский народ виновен в нарушении обещания“, вызвала шепот ужаса среди депутатов сейма». Обсуждалось и обвинение в разворачивании против лояльных императору войск пушек, доставленных из Варны, а также финансовая поддержка Царства. Мохнацкий завершил свои рассуждения о произошедшем следующим образом: «В действительности смешной была Москва, считающая свои деньги и оружие из-под Варны; мы, если бы захотели посчитать наши благодеяния, показали бы, что это никчемное, глухое, неведомое Европе государство только за счет грабежа Польши доросло до вершины, с которой москали смогли дотянуться до самой Варны»[1674].

В это время на улицах Варшавы проходила манифестация в память о казненных декабристах, устроенная Патриотическим обществом. Принято думать, что под давлением этой акции польский сейм и принял акт о детронизации Николая I[1675]. В течение нескольких часов по улицам Варшавы двигалось массовое шествие, в центре которого был размещен черный гроб с трехцветной кокардой, символом революции, и лавровым венком. В процессию вошли также щиты с именами П. И. Пестеля, К. Ф. Рылеева, А. П. Бестужева-Рюмина, С. И. Муравьева-Апостола и П. Г. Каховского[1676]. Очевидно, что целью акции было в равной мере и оказание воздействия на императора Николая I. Примечательно, что во время манифестации на щите с появившимся впервые известным лозунгом «За нашу и вашу свободу» был размещен и католический крест[1677]. Этот знак смещал акценты – продекларированное равенство русских и поляков оказывалось в действительности иерархизированным.

«Варшавский курьер» опубликовал информацию о шествии, названном триумфальным, а также о том, что его итогом стало появление в Бельведере, который еще недавно занимал великий князь Константин, «5 могильных холмов, в память тех, кто пострадал за свободу в России»[1678]. Декабристы, место захоронения которых в России было неизвестным, оказались символически погребены в польской земле.