Последний польский король. Коронация Николая I в Варшаве в 1829 г. и память о русско-польских войнах XVII – начала XIX в.

В зале находились и устроенные в виде амфитеатра трибуны для зрителей, а на балконах были отведены места для дам. Обитая бархатом и золотой бахромой, внешняя сторона трибун и балконов была украшена расположенными на одинаковом расстоянии друг от друга щитами с гербом Царства Польского и вензелем Николая I в виде буквы «М», обозначавшей полонизированное имя императора «Миколай»[512]. Это хорошо видно на картине неизвестного художника «Коронация Александры», на которой изображены два длинных ряда зрителей – чиновников и военных – и, в параллель им, ряды нарядно одетых дам, сидящих на балконе. Интересно, что в александровское царствование балконы занимались зрителями, допускавшимися на заседания сейма. Современник так описывает все происходящее здесь в то время: «На заседания палат пускалась публика, и большинство ее составляла женская аристократия. Всякая оппозиционная выходка вызывала громкие знаки одобрения, и чем резче была эта выходка… тем громче дамы кричали браво, тем усерднее махали платками»[513].

Хотя церемония была задумана как светская, абсолютизировать значение этой установки не следует. Отметим, что все предшествующие церемонии, связанные с позиционированием власти российских монархов в Польше (например, объявление о создании Царства Польского или символические похороны Александра I), разворачивались в рамках католического дискурса. Для каждого из подобных мероприятий ключевым эпизодом предсказуемо оказывалось действо в католическом соборе. Так, провозглашение Царства Польского 8 (20) июня 1815 г., сопровождавшееся многочисленными празднествами, было выстроено вокруг чтения в варшавском соборе Св. Яна александровского манифеста, акта «короля Саксонского увольняющего от присяги жителей Герцогства Варшавского» и принесения здесь же присяги на верность российскому императору[514]. Равным образом кульминацией упоминавшихся грандиозных символических похорон Александра I стала католическая служба. Неудивительно поэтому, что для проведения коронации в пространстве зала Сената расположили «алтарь», или «престол», как называли его русские источники, на котором было установлено распятие[515].

Символичным было и использование в оформлении зала традиционного польского малинового цвета. Именно так материалы коронации описывают тон бархата, выбранного для декора балдахинов над императорским помостом и украшения мест для зрителей. Горностаевые мантии Николая и Александры были малиновыми[516]. Судя по каталогу Национального музея в Варшаве, коронационное платье Александры Федоровны также было красным[517].

Помимо помещений замка, подготовленных для коронации[518], особое церемониальное оформление получила площадь у замка и улица, прилегающая к собору Св. Яна: здесь были расставлены деревянные галереи для зрителей, рассчитанные на 3 тыс. человек[519]. Большую часть приготовленных мест занимали дамы[520]. Для прохода монаршего шествия был устроен помост, обтянутый красным сукном[521].

Согласно «Церемониалу», в день коронации по сигналу, данному 21 залпом из пушек, приглашенные к участию чиновники и военные должны были собраться в замке, а затем начать церемонию перенесения инсигний из Тронного зала в собор Св. Яна[522]. Все привезенные из Петербурга регалии пронесли по улицам в предписанном иерархическом порядке от наименее к наиболее значимому предмету. Открывала шествие цепь ордена Белого Орла, за которой вынесли государственную печать и знамя, меч, мантию, державу, скипетр и, наконец, корону. Отметим, что все регалии выносили исключительно чиновники и военные Царства Польского, никто из приехавших с Николаем из Петербурга в процессии задействован не был. Так, панир (знамя) вынес на подушке генерал И. Красинский, меч – военный министр Царства Польского М. Гауке, скипетр – князь А. Чарторыйский. Нести корону, вероятно, с намерением сделать отсылку на власть, принадлежащую Сенату, было доверено его президенту графу С. Замойскому[523].

В дверях собора инсигнии встречали примас Воронич и католическое духовенство. В костеле регалии были благословлены и отправлены в замок тем же порядком[524]. В этой части шествия император и императрица участия не принимали, а как только освященные в костеле регалии доставили в замок, Николай и Александра Федоровна направились в православную церковь замка, где «слушали… обедню»[525].

Их возвращение в Тронный зал дворца знаменовало начало основного действа. По знаку церемониймейстера началось шествие в зал Сената, которое открывали гвардейцы. За ними в предписанной последовательности следовали чиновники, сенаторы, представители Административного совета. За ними располагалась секция с регалиями, повторявшая по структуре шествие в собор. За инсигниями шли Николай I и Александра Федоровна, члены императорского дома, придворные дамы и генералитет[526]. О прибытии императора и короля в зал Сената возвестил колокольный звон и пушечная стрельба.