Последний рассвет Тарайи

Зор направился дальше. Он высматривал в хаосе боя каращеев. И если с дарбами еще как-то удавалось совладать, то варры решительно редили земное войско, молниеносно орудуя клинками. Румды тоже доставляли неприятностей, работая сплоченно малыми группами, но мидейцы были быстрее – гарийцы с сирхами давно выработали общую тактику, успешно её применяя на практике. Сирхи уже мало уступали своим светловолосым товарищам и сообща они успешно рубились против превосходящего по численности врага.

Качудай не отставал от Зора. Его ничего не волновало сейчас, кроме движений рук с зажатыми в них мечами. Степняк вдруг ощутил в себе новое, до того неизведанное дыхание жизни. Он постоянно думал об Ирелии, вернее даже не думал, а хранил её образ перед взором, и это словно придавало сил, отчего совсем не чувствовалось усталости. Он лавировал в круговороте кошек, людей, каращеев, где уже не ощущал себя слабым, достойно вырубая тропу, выстланную телами поверженных врагов.

Зор уверенно продирался сквозь толпы дерущихся, попутно отнимая у кого-то жизнь. Его целью были варры. Некоторых, приноровившись, теснили четверки тантера, не без труда давя одного за другим, неся потери, а некоторые словно в каком-то экстазе, озверев, валили вокруг себя мертвые тела мидейцев.

Он нагнал одного, завязался бой двух равных. Варр был настолько быстр, что даже дарбы на его фоне порой казались неуклюжими. Серый орудовал клинком молниеносно, и от той скорости даже искрился воздух. Зор не уступал ему нисколько, хотя и был порядком вымотан за прошедшие дни. Серый часто высоко подпрыгивал вверх, в прыжке обрушивая отточенный удар, в попытке достать соперника. Гариец отбивался, постоянно поглядывая на грудь серому, где на толстой черной цепи, перетянутой, как сбруя через шею и подмышки, покоился тот самый камень. Каращей увернулся от пролетающего острия и мгновенно ответным рывком полоснул по лицу Зору, глубоко вскрыв выветренную кожу от края глаза до подбородка. Зор дернулся назад, нырнул резко под ноги варру, ударом кулака снизу выбив тому челюсть, следом всадив жало острой стали в шею, тут же увернувшись от меча подскочившего его товарища, снес второму голову. Кровь заливала лицо, попадая в глаза. Два взмаха, и третьим удалось снести голову следующему. Подлетели несколько дарбов – трое бросились на Зора, а двое подхватили тело варра с камнем и потащили прочь из гущи боя.

Гариец вдруг взбесился. Он с характерным гортанным рыком отшвырнул одного, другому отсек руку, вторую, рубанул по ногам, на землю плюхнулось кровящее туловище. Ударом пятки в грудь другому, сломал сразу же ребра, довершив все клинком. Гнев дурманил взбесившийся разум. Зор бросился вслед за беглецами.

Будто зная намерения, наперерез ему уже неслись несколько серых, они что-то кричали на непонятном языке – хотя это был даже не язык, а какое-то гортанное рычание, и румды тут же бросались, кто мог на гарийца. Зор остервенело рубил податливую плоть на пути, уже практически не разбирая ничего перед собой – где враг, где друг… Мощные удары истребляли смердящую армию, сея панику и обреченность. Надежды не было, все поняли это. Уже и не имело значения, кто отдает команды, и кто их исполняет. Распределение обязанностей, иерархия, субординация – все к черту! Каждый сам за себя, кто первый, тот и выживет. Прыжок, еще один. Голова дарба шлёпнулась в грязную кашу под ногами. Взмах. Второй рухнул на подрубленных ногах.

Зор прыгнул к брошенному мертвому телу варра, схватил камень с груди, рванул, что звенья цепи разлетелись и тут же ощутил сильный удар в спину, по ногам, увернулся от дубины, летящей в голову, вскочил на ноги, первым же взмахом меча, разрубив ближайшего румда пополам. Оставшиеся в живых каращеи рвались к Зору со всех сторон. Коротконогие бородачи их прикрывали. Мидейцы воспользовались внезапной суматохой, четко монотонно вырубая засуетившегося не по делу противника.

На Зора посыпались удары со всех сторон. В одной руке он крепко сжимал заветный камень, другой остервенело орудовал клинком. Атака была шквальной, что уже стало казаться, будто это бред. Сознание бунтовало. Яркие всполохи искр возникали перед глазами, сопровождаясь дикой болью в висках. Зор закричал, не в силах выносить эту пытку, но окружающие услышали вдруг мощный звериный рёв, вместо человеческого голоса. В ответ где-то неподалёку раздался почти такой же, и разъярённый дикий распар уже летел в эту гущу людей разных рас, в эпицентре которой самоотверженно рубился гариец. Огромная кошка отрывала головы у попадавшихся на пути, ломала с легкостью хребты, буквально пополам складывая тела, да и просто отшвыривая на приличное расстояние.