Последний рассвет Тарайи

В глазах степняка вдруг помутнело, в груди сдавило, что дышать стало невозможно. Он отошёл в сторону, стараясь успокоить непослушные мысли. Вдох-выдох, вдох-выдох. Качудай сипло вдыхал влажный воздух, его руки и ноги слегка потрясывало, и он не понимал, как это всё унять. В мозгу кипела буря гнева, которую он не в состоянии был побороть. Степняк гнал прочь все мысли, касаемые Ирелии. Он не хотел думать ни о чем, а тем более о её смерти. В конце концов, он как-то жил до этого, должен прожить и дальше. Зачем он её отпустил одну? Почему не ушел следом? Почему? «Я же воин… Я клятву несу…» Качудай выдохнул резко, взял себя в руки и попытался успокоить непослушный разум. Он смотрел в пасмурное небо, широко открыв глаза, сильно стиснув зубы до боли, стараясь не подать виду, чтобы никто, а уж тем более Зор не спросил его ни о чём. Мгновения казались вечностью. Он покорно терпел эту пытку разума, в ожидании, когда же всё закончится, а оно все только начиналось…

Бойцы оживленно делились между собой впечатлениями, искренне радуясь столь неожиданным дарам, удивлённо разглядывая обновки. Они вообще плохо понимали, как на всё это реагировать, ведь в жизни почти каждого это были первые вещи, данные в благодарность. Чуждые к такому гарийцы, и уж тем более сирхи были сильно удивлены. На лицах многих читался неподдельный детский восторг, который был для них самих в диковинку.

– Дозвольте слово молвить! – повысил голос Сварг.

Зор тут же кивнул генералу.

– В туру! – выкрикнул Маргас, и бойцы быстро построились, создав полнейшую тишину в своих рядах.

– Вы жизни многие за Тулею сложили! – громко заговорил Сварг, – Теперь же сохраните оставшиеся за Мидею, что всегда гардом служила. За пращуров ваших сохраните их, что бились в вехи минувшие. Мы врата откроем главные, и вы сможете вернуться на свою землю. Хватит крови! Не откупиться многим, сохраните, что осталось. Каращеи вернутся месть учинять. Огромным полчищем войдут в небеса наши, что и не виделось никому доселе! Когда-то они шагнули на Мидею, и пришлось луну одну в жертву отдать, но мидейцы тогда могучими воинами были и одолели серых воителей, пусть жертвой большой, но справили победу горкую, вы же скорбь набросите извечную на чела жен и детей ваших! Поэтому совет тулейский принял решение открыть аскрипаль главный. Третьего дня от восхода Ассирия печать сорвется и тропа будет свободна. Идите в дом ваш, славные мидейцы, и сохраните, что имеете! Вы дело большое свершили и румды теперь в спор с каращеями войдут, но на Тулею остерегутся идти, отныне земля наша в покое останется, за что благо отдадим своё. Мы же не боимся уйти за меру, ибо вернёмся вскоре – мать сыра земля возродит из пепла полёт детей своих. Идите домой, братья!

Воцарилась мёртвая тишина. Никто не производил ни звука без команды, все замерли в ожидании.

Зор посмотрел на Маргаса, затем на Качудая, вышел вперёд, повернулся к строю, став рядом со Сваргом.

– Сохрани искру, Урус-Зор, не взрасти месть в себе, которая вас погубит! – еле слышно процедил Сварг сквозь зубы, чтобы никто не слышал.

– Воины! – выкрикнул Зор, – Мой путь далёк и возможно он завершится не так, как хотелось бы, но он не имеет оборота назад. Я лишен этого навсегда, вы же вправе вершить свой выбор по разумению своему и выбор тот будет лучшим! В добрый путь, братья, и помните – нас больше нет!

– Хей-дор, мараджават Зор, газаяте-ур! – выкрикнул Качудай, выставив острием в небо свой новый меч.

– Хе-хей-дор, мараджават Зор, газаяте у-Ра! У-Ра! У-Ра! – подхватили разом бойцы.

– Прости, Сварг, ты всё сам видишь. Нет больше нас, и некому возвращаться. А искру сохранят другие, ты не печалься и не держи гнева на нас! – повернулся к нему Зор, пожал плечами, с сожалением посмотрев в изумрудные глаза, – Дай знание, как открыть камень небесный, да путями каращеев пройти. Мы сами к ним придём, чем будем дожидаться здесь.

– Ваше право! – тихо ответил Сварг, протянул руку назад.

Один из тулейцев бросился к сундуку и достал оттуда небольшой продолговатый ларец из черного камня, размером в пару локтей.

– Вот! – подбежал он.

Сварг аккуратно приподнял крышку, откинул её назад. Ларец был наполнен прозрачной жидкостью, в толще которой что-то лежало.

– Горит, – прошептал он себе под нос, коснувшись пальцами водной глади, – Забирай, Урус-Зор, – предложил он жестом.

– Что это?

– Аваджара! Единственная уцелевшая с былых времен.

Зору было до жути любопытно. Он погрузил руку в жидкость, как тут же ощутил легкое покалывание, как тогда с мечом и, как в прошлый раз, жидкость быстро стала испаряться.