Последний рубеж

— Люди-то люди… Нам ништяков подкинули в виде модных прибамбасов, тачек, отелей с пляжами, — завелся Ярослав, — и это вся схема мотивации обычных, как ты сказал, счастливых людей. Мы как бестолковые коровы, жующие сено, — нас откармливают, а потом или доят, или на убой ведут. Но я не хочу так! Я хочу быть выше в этой пищевой цепочке! Вот хозяин моей конторы — какой-то там деятель при каком-то там комитете Госдумы, щедрый инвестор, который с трудом сможет ответить, чем мы занимаемся. На это у него есть я. Но зато он прекрасно и к месту произносит слово «инновации», которое потом ложится в его копилку — ведь он выполняет волю президента и правительства, развивает экономику и это самое слово. А еще он девелопер на рынке недвижимости и акционер нескольких предприятий. И он, как ты, пап, сказал, обладает возможностями. Ну а что же я? Ночами прячусь с ноутбуком на кухне, борозжу просторы нашей необъятной, танцую вприсядку перед заказчиками ради нескольких сотен тысяч баксов, с которых получу, дай бог, один процент — кроху с их столов! И кто я тогда такой? Получается, козел отпущения? И до конца дней своих буду безропотно делать так. Если, конечно, не выберусь из стада. Ты верно сказал, лучше быть в когорте первых!

Ярослав окончил свою речь, опустошил бокал и потупил взгляд. На улице совсем стемнело, и тишина окутала дачный поселок. Отец внимательно смотрел на сына, такого дерзкого и неудержимого, прекрасно владеющего языком, — и видел в нем совсем юного, необстрелянного солдатика, которого поставили на передовую.

— Ты меня, сын, пугаешь. Не о том я говорил, чтобы в грязь лезть. Когорта первых… — усмехнулся Александр Сергеевич. — «Бойся данайцев, дары приносящих»! Медные трубы — самое серьезное испытание.

Он на время замолчал и, прищурившись, стал вглядываться в темноту.

— Один недалекий, а другой неугомонный, — тихо продолжил отец. — Ладно, Ярослав Александрович, если вы уж встали на этот путь, то пусть с вами всегда пребудет благоразумие и осмотрительность! Думай, думай и еще раз думай, а сейчас идем в дом. Похолодало что-то.

Глава 13

— Идемте новости смотреть, скорее! — словно призыв к бунту, прогремел голос Светы.

Ярослав с отцом побросали хозяйственные дела и заторопились в дом в предвкушении чего-то интересного.

— Вот скоты! Что творят! — подбросила интриги Татьяна Петровна, комментируя телевизионную картинку.

Там, сменяя друг друга, крутились жутковатые кадры: драки, дым, тела погибших… Экстренный выпуск новостей был полностью посвящен ужасным событиям, произошедшим накануне вечером в Одессе, — столкновению интересов и принципов, переросшему в кровавое противостояние сторонников и противников Евромайдана, когда градус взаимной ненависти, похоже, достиг своего наивысшего значения. Люди жаждали крови. В особенности ее жаждала прозападная часть, ожидавшая реванша на донецком и луганском направлениях. А специально мобилизованные силы как будто планомерно затягивали Украину в глубокий омут гражданской войны. И вот стали появляться первые серьезные жертвы — десятки людей задохнулись и сгорели заживо в одесском Доме профсоюзов, словно в нацистских печах. Об этом и сообщал репортаж, весьма качественно проиллюстрированный съемками с места событий.

А начиналось все как обычно. Так называемые «сторонники федерализации» со своими лозунгами и атрибутикой, местами, правда, провокационными, устроили традиционное праздничное шествие. И, вполне ожидаемо, толпа натолкнулась на «контршествие» своих крайне враждебных собратьев — футбольных фанатов, известных своими ультранационалистическими взглядами, и сторонников ценностей Евромайдана. Местная милиция оказалась не готова к такому повороту событий, и центр города быстро превратился в поле битвы с использованием подручных видов вооружения. Превосходя своих оппонентов в численности и качестве оружия, сторонники Евромайдана достаточно легко оттеснили враждебную сторону к лагерю Антимайдана, что располагался на местном Куликовом поле. И здесь уже вспыхнуло настоящее побоище. Не имея возможности сдерживать мощный натиск, «сторонники федерализации» поспешили укрыться в находящемся неподалеку Доме профсоюзов, превратив его в роковую цитадель. Обезумевшая толпа «европейцев» с неистовыми воплями «Русские, горите!» принялась воплощать свои лозунги в жизнь. В здание полетели коктейли Молотова, дымовые шашки, и пожар стал пожирать помещение за помещением. Спасаясь от огня и удушья, люди прыгали из окон. Но там их ждало избиение… Итог был ужасен.