Последний рубеж

«Ишь ты, чего удумали», — поразился Харднетт и, мгновенно оценив обстановку, решил окончания парада не дожидаться, а пробраться к зданию консульства дворами.

У него это получилось.

Поплутав по захламленным подворотням и преодолев, проклиная аррагейцев вместе с их показушной воинственностью, несколько неслабых заборов, полковник оказался перед парадным входом двухэтажного, выкрашенного в ядовито-зеленый цвет здания.

У бронированной двери, над которой красовался герб Большой Земли, стояли двое: местный гвардеец, вооруженный арбалетом, и человек-гора — боец Службы охраны — миссий МВС с автоматической М-86 наперевес.

Когда Харднетт, слегка прихрамывая, поднялся по ступеням, гвардеец вскинул арбалет, а боец-землянин перегородил путь, выставив руку будто шлагбаум. И он же, перекрикивая гром оркестра, спросил на всеобщем языке:

— Какого черта, кривоносый?

Харднетт отступил на шаг и указал на дверь:

— Мне туда.

— Какого черта?

— Мне к мистеру Глюксману.

— Какого черта?

«Реле, что ли, заело», — усмехнулся Харднетт про себя, а вслух прокричал:

— Мне назначено! Я лекарь. Мистер Глюксман заказывал снадобье. — Харднетт вытащил из кармана темно-желтую склянку и потряс ее содержимое. — Вот принес.

— Чушь какая-то. — Боец нахмурился. — Пыли-ка ты, бродяга, отсюда, пока цел.

— Мистер Глюксман будет недоволен, — разыгрывая оскорбление, проворчал Харднетт.

Боец отмахнулся:

— Пыли-пыли. У нас свои врачи имеются.

— Не очень-то у них выходит лечить глаза и уши от наших местных хворей, — заметил Харднетт и сделал вид, что собирается уходить.

— Пыли-пы… — Боец вдруг осекся и собрал лоб в гармошку от невероятного интеллектуального напряжения. — «Глаза и уши», говоришь?

Харднетт, оглянувшись через плечо, подтвердил:

— Ну да, «глаза и уши».

— А ну-ка погоди. — Боец скосился в сторону равнодушно взирающего на все происходящее аррагейца. — Сейчас уточню, что к чему. Может, не врешь.

И побрел к дверям с беспощадной грацией шагающего экскаватора.

Через три минуты полковник уже стоял в просторном фойе, привыкая к полумраку и наслаждаясь той свежестью, которую выдавал на-гора трудолюбивый кондиционер.

Элан Грин, высокий курчавый брюнет в безукоризненном костюме, вышел к нему лично. Сбежал по ступенькам со второго этажа, поприветствовал легким кивком и повел по затемненному коридору мимо конференц-зала к небольшому кабинету. Пригласил войти, зашел следом и плотно закрыл створки массивной двери. Только после этого сотрудники Чрезвычайной Комиссии обменялись рукопожатием.

Грин пожимал грязную лапу Харднетта неуверенно. Харднетт узкую холеную ладонь Грина — ломая внутреннее предубеждение.

— Как добрались, господин полковник? — спросил майор, нервно одернув полы белоснежного костюма. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Видимо, предпочел бы иметь дело с кем угодно, хоть с чертом лысым, но только не с начальником Особого отдела, о котором слышал много всякого.

Харднетт сначала поставил склянку на стол, деловито пристроил баул в глубоком кожаном кресле, сам уселся в соседнее и лишь тогда сказал:

— Не без эксцессов. — Вдаваться в подробности не стал. Вместо этого нарисовал ладонью вокруг лица воображаемую рамку и спросил: — Надеюсь, мой вид тебя, майор, не смущает?

Грин, не моргнув глазом, проглотил обращение на «ты» и поторопился ответить:

— Нисколько. Все нормально, господин полковник. — Затем, все еще не находя нужной линии поведения, подошел к столу, взял склянку и повертел в руках. — А это что такое?

— Секунду…

Харднетт без церемоний стянул сандалий и вытряхнул попавший внутрь острый камешек. После чего ответил:

— Это обещанное снадобье. — И, хитровато прищурившись, предложил: — Можешь попробовать.

Грин откупорил, понюхал, глотнул и удивленно изогнул брови:

— Замзам-кола?

— Она.

— Вот так лекарство!

— Почему бы и нет. — Харднетт пожал плечами. — Идеальный тоник для стимуляции работы мозга. Прекрасное средство от нервных расстройств, головной боли, невралгии и прочей хандры.

Он произнес это так, что было непонятно — шутит или говорит всерьез.

— Так-то — да, конечно. — Грин на всякий случай дежурно улыбнулся и признался: — Иной раз нет под рукой, ломка начинается.

— На такой случай всегда нужно иметь при себе неприкосновенный запас, — назидательным тоном заметил Харднетт. — Никогда и никому запас не мешал. А бывало, что и жизнь спасал.

— Согласен, — кивнул Грин. — Нужно. Запас карман не тянет. — И, чуть помолчав, добавил: — А еще лучше формулу знать. Тогда в любой момент можно самому изготовить. Сварганил порошок, сыпанул в стакан с водой и вся недолга. — Он мечтательно закатил глаза к потолку, но тут же оборвал полет своих фантазий: — Только никогда такого не будет. Ходят слухи, формула хранится в особом сейфе, доступ к которому имеют лишь члены совета директоров «Замзам Корпорации». Да и те могут открыть сейф, лишь собравшись вместе. Слышали о таком?

— Слышал. Так оно и есть. Но только все тайное рано или поздно становится явным. Хочешь, майор, я продиктую?

— Что?

— Формулу замзам-колы.

— Вы ее знаете?! — удивился Грин.

Лицо полковника осталось непроницаемым.