Последний рубеж

– Десять? – Глаза Рвача округлились, будто два шара для боулинга. Отчего-то ему казалось, что этот странный человек не шутит. Наверное, потому, что с такими вещами в принципе никогда не шутят… – Десять человек? Вы… То есть… Просто всех? Всех под нож? Вы… Всех перережете?..

– Мужик, – насупившись, произнес неизвестный, и на этот раз он не пытался казаться для сталкера своим, щедро присыпая слова руганью. – Если смотреть на это с вашей, сталкерской, точки зрения… Да. Геноцид, согласен. Но ты посчитай, сколько людей живет на нашем шарике. Зона, она же как капля в море. Никто и не заметит, что где-то здесь перестреляли пару сотен человек. Тем более остальной мир спокойно проживет без этих… Спроси себя, Рвач, ну кто сюда идет? Убийцы, бандиты, психи, которым там, – он указал пальцем в потолок, – делать совершенно нечего. Считай, ты помогаешь… Ну, чистить общество от всяких антисоциальных элементов. – Хлопнув себя по коленям, незнакомец поднялся в полный рост.

– Так че это получается? – справившись с обуявшим его смятением, спросил охотник за артефактами. – Мы тут… Все для благого дела?

– Да, можно и так сказать, – кивнул собеседник, повернувшись к бродяге спиной. – Честно, я не думал, что у тебя вдруг проснется совесть, но если тебе вдруг нужно оправдание… Считай, я тебе его дал.

* * *

– Кожевников, ушлепок ты конченый! – прорычал сержант. – Нахрена?! Нахрена ты вообще взял эту гребаную рацию?! Твоя задача – прокладывать! Путь! С чего ты в связисты, урод ты тупой, подался?!

– Тащ сержант, я… – начал было Седой, но вдруг запнулся. И правда, зачем это он решил проверить рацию Рвача? Почему думал, что покойный бродяга был в сговоре с Омлетом? Почему пытался найти в своих рядах предателя, совсем как жаждущий повышения рубежник? Зачем ему это? – Я…

– Шо «Я, я»? – процедил Дзержинский. – Шо ты там мямлишь, гондурасина гнойная?!

– Мужики, – обратился к ним Тополь, поднявшись с лежавшего в траве рюкзака. И вместе с ним, кажется, встал на уши весь отряд – порядка десяти человек головного, как его назвал лейтенант Колесник, дозора. – Че происходит? Можете так, кратенько пояснить?

– Отвали, анархия, – выплюнул однорукий. – Не твое собачье дело!

– Слушай, раз уж мы, типа, союзники, то это и мое гребаное дело тоже! Так шо давай не возникай тут! Разошелся, командир!

– Ты не охренел, случайно, свинья зеленая?! – рявкнул Дзержинский, развернувшись к вольнонародовцу лицом. Кажется, поступок Седого тут же выветрился из его головы, уступив место слепой ярости, которую не одну неделю взращивало в нем командование «Рубежа».

– Нда, дисциплина прям из всех щелей, – насупился Тополь, покрепче сжав висящий на шее автомат.

– Феликс, угомонись! – подскочил к сержанту Карач. – Ну правда, с чего ты так завелся? Давай лучше прикинем, че нам дальше делать? Надо… Надо, наверное, капитану сообщить?

– Да, – согласно кивнул старший анархистов, указав на рядового пальцем. – Твой дело говорит. Мы сообщим, а начальник пусть сам решает, че дальше делать. По ходу, у нас тут противник впереди. Эй, мужики! Рация у кого?!

– Саня, тащи рацию, – угрюмо приказал однорукий. Караченко похлопал себя по карманам разгрузки, но ни в одном из них не оказалось устройства связи.

– Опа… – протянул рядовой. – А… Куда она делась? Может… – Черный стащил рюкзак и, тихо матерясь, принялся суматошно перерывать свои пожитки.

– Твою мать… – Подняв ПНВ, Дзержинский отпустил автомат и потер переносицу ледяными от ночной прохлады пальцами. – Спецназ, блин…

Пока Карач копался в своем ранце, один из анархистов нашел рацию и поднес своему командиру.

– Атаман, прием? – запросил Тополь. – Э, начальник? Как слышно?

* * *

Как только асфальт остался позади и перед бойцами группировок вырос плотный, подозрительно притихший лес, лидеры кланов отправили вперед разведотряд. В головной дозор попали Седой, Омлет, Бабай, отряд Дзержинского в полном составе и еще трое из «Вольного народа». Чем было обусловлено решение разделить силы, Кожевников до сих пор не понимал. В голову упорно лезли аналогии с отмычками, посылаемыми за без проблем приземлившейся гильзой, но что-то в его разуме оперативно блокировало эти плохие, предательские мысли, подменяя их кричащими лозунгами «Рубежа», которые призывали во что бы то ни стало защищать мир от заразы Зоны.

* * *

– Чего там у вас? – просипела рация Тополя. Анархист глянул на мрачного, словно туча, сержанта, и в его глазах застыл немой вопрос: «Что мне ответить?» Дзержинский жестом потребовал передать устройство ему, и вольный, пожав плечами, подчинился.

– Товарищ… командир… Говорит сержант Дзержинский, – передал калека. – У нас есть все основания полагать, что… Короче, один из сталкеров по своей нереальной тупости связался с кем-то по рации и… Товарищ командир, я… хрен знает че там у них произошло, но…

– Так, ты! Сержант хренов! Давай покороче и попонятней! Хорош мямлить!

– Так точно, товарищ командир… В общем, у нас впереди, возможно, противник, – собравшись с духом, сообщил Дзержинский. – Он… Кажется, знает, что мы идем. Предполагаем засаду.