Читаем Последний самурай полностью

Мы пошли на Хай-стрит. Я занес видеокассету, и мы пошли купить трески с картошкой по соседству. Я подумал, люди, наверное, думают, что он мой отец.

Дома у нас основной провиант — бутерброды с арахисовым маслом и джемом. Иногда для разнообразия арахисовое масло и мед. Я старался есть рыбу помедленнее, чтоб подольше не заканчивалась. Он съел две картошины и кусок рыбы и сказал

Дрянь какая-то. Что они с ней сделали? Это в рот невозможно взять.

Он уже собрался все выбросить, но я сказал, что, по-моему, вкусно. Сказал, что доем, если он не будет.

Он протянул мне пакет, и я ел на ходу.

Я старался помедленнее, чтоб подольше не возвращаться. Невероятно, что я иду с Рыжем Дьявлином, что он столько лет говорил Ой, да бросьте и Еще как можете, и столько лег в камере, и столько месяцев через всю страну, чтобы теперь шагать рядом со мной.

Разумеется, на Рыжа Дьявлина всегда жаловались, потому что в друзьях он был весьма неразборчив.

Однажды у Рыжа Дьявлина был друг по клубу. По-моему, не «Портленду», но какой-то похожий клуб. Они туда ходили, выпивали и как-то вечером познакомились с владельцем сети супермаркетов. Тот был злой и расстроенный, потому что хотел открыть супермаркет в Уэльсе, к западу от Северна не бывало супермаркетов такого масштаба, и он получил разрешения на строительство и представил ТЭО, но его донимали местные жители. Супермаркет планировалось строить на пустыре, где ничего не было, но местные заявляли, что там играют дети и что жизнь этих детей будет порушена, если им нельзя будет там играть.

Друг Рыжа Дьявлина слишком часто выслушивал эту историю или похожие и вскоре отбыл. А Рыж Дьявлин разговаривал с этим персонажем, и тот заметил, что дети могут играть где угодно, он же не в парке супермаркет возводит, там просто поле, а он предприниматель.

Рыж Дьявлин сказал: Да уж, дети. От этих чего угодно ждать можно.

Персонаж сказал: Я обычный предприниматель.

Рыж Дьявлин сказал: Сейчас я угощаю.

Персонаж сказал: Нет-нет…

Рыж Дьявлин сказал: Я настаиваю.

Персонаж сказал: Я настаиваю Я настаиваю Я настаиваю Я настаиваю Я настаиваю

Но Рыж Дьявлин настоял, и персонаж растрогался, потому что, когда ты богатый, все думают, что у тебя денег куры не клюют.

На сей раз Рыж Дьявлин даже не сказал Еще как можете и Ой, да бросьте. Персонаж сказал: Я же говорю, я обычный предприниматель

а Рыж Дьявлин сказал: Вы связаны по рукам и ногам. Персонаж сказал: Вот именно. Я связан по рукам и ногам и Рыж Дьявлин сказал: Из наилучших побуждений а персонаж сказал: Я связан по рукам и ногам.

Вы связаны по рукам и ногам, сказал Рыж Дьявлин.

Я связан по рукам и ногам, сказал персонаж.

Вы связаны по рукам и ногам, сказал Рыж Дьявлин.

Я связан по рукам и ногам, сказал персонаж.

Где, вы сказали, это поле? спросил Рыж Дьявлин.

Уэльс, сказал персонаж.

Там ему и место, сказал Рыж Дьявлин.

Потрясающая площадка, сказал персонаж.

Я бы глянул, сказал Рыж Дьявлин. Жалко, что это в Уэльсе. Можно бы на моей машине, сказал персонаж, но я отпустил на завтра шофера, у меня совещания целый день.

Повторим? сказал Рыж Дьявлин.

Теперь я угощаю, сказал персонаж, а Рыж Дьявлин сказал Нет, я настаиваю.

Они говорили и говорили и говорили и говорили и говорили, и персонаж говорил Я связан по рукам и ногам, а Рыж Дьявлин говорил Вы связаны по рукам и ногам и Я угощаю, а персонаж говорил Нет, я настаиваю, а Рыж Дьявлин говорил Нет, я настаиваю.

Потом персонаж сказал: Погодите-ка! Можно на такси! Они сели в такси и поехали в Уэльс, и в такси персонаж объяснял про движение капитала, Скажем, разоряется пекарня, объяснял он, если она разорилась, значит не самым эффективным образом использовала ресурсы района своего местонахождения, она разоряется, все распродается, это, конечно, простейший пример, все печи и миксеры не исчезают с лица земли, их покупают и используют в другом бизнесе, который применяет их рентабельно, где-то еще создаются новые рабочие места люди забывают оценить картину целиком и Рыж Дьявлин соглашался, что они и впрямь забывают.

На поле они приехали ближе к 7:00. Как раз вставало солнце. Посреди поля был вытоптанный пятачок, где играли в футбол, а вокруг трава, высокие сорняки и какие-то кустики по краям, и еще ивы вдоль реки. Персонаж описал преимущества площадки с точки зрения строительства супермаркета, объяснил, что такую возможность грех упускать и что он связан по рукам и ногам, и Рыж Дьявлин сказал Вы связаны по рукам и ногам.

Перейти на страницу:

Все книги серии Иностранная литература. Современная классика

Время зверинца
Время зверинца

Впервые на русском — новейший роман недавнего лауреата Букеровской премии, видного британского писателя и колумниста, популярного телеведущего. Среди многочисленных наград Джейкобсона — премия имени Вудхауза, присуждаемая за лучшее юмористическое произведение; когда же критики называли его «английским Филипом Ротом», он отвечал: «Нет, я еврейская Джейн Остин». Итак, познакомьтесь с Гаем Эйблманом. Он без памяти влюблен в свою жену Ванессу, темпераментную рыжеволосую красавицу, но также испытывает глубокие чувства к ее эффектной матери, Поппи. Ванесса и Поппи не похожи на дочь с матерью — скорее уж на сестер. Они беспощадно смущают покой Гая, вдохновляя его на сотни рискованных историй, но мешая зафиксировать их на бумаге. Ведь Гай — писатель, автор культового романа «Мартышкин блуд». Писатель в мире, в котором привычка читать отмирает, издатели кончают с собой, а литературные агенты прячутся от своих же клиентов. Но даже если, как говорят, литература мертва, страсть жива как никогда — и Гай сполна познает ее цену…

Говард Джейкобсон

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Последний самурай
Последний самурай

Первый великий роман нового века — в великолепном новом переводе. Самый неожиданный в истории современного книгоиздания международный бестселлер, переведенный на десятки языков.Сибилла — мать-одиночка; все в ее роду были нереализовавшимися гениями. У Сибиллы крайне своеобразный подход к воспитанию сына, Людо: в три года он с ее помощью начинает осваивать пианино, а в четыре — греческий язык, и вот уже он читает Гомера, наматывая бесконечные круги по Кольцевой линии лондонского метрополитена. Ребенку, растущему без отца, необходим какой-нибудь образец мужского пола для подражания, а лучше сразу несколько, — и вот Людо раз за разом пересматривает «Семь самураев», примеряя эпизоды шедевра Куросавы на различные ситуации собственной жизни. Пока Сибилла, чтобы свести концы с концами, перепечатывает старые выпуски «Ежемесячника свиноводов», или «Справочника по разведению горностаев», или «Мелоди мейкера», Людо осваивает иврит, арабский и японский, а также аэродинамику, физику твердого тела и повадки съедобных насекомых. Все это может пригодиться, если только Людо убедит мать: он достаточно повзрослел, чтобы узнать имя своего отца…

Хелен Девитт

Современная русская и зарубежная проза
Секрет каллиграфа
Секрет каллиграфа

Есть истории, подобные маленькому зернышку, из которого вырастает огромное дерево с причудливо переплетенными ветвями, напоминающими арабскую вязь.Каллиграфия — божественный дар, но это искусство смиренных. Лишь перед кроткими отворяются врата ее последней тайны.Эта история о знаменитом каллиграфе, который считал, что каллиграфия есть искусство запечатлеть радость жизни лишь черной и белой краской, создать ее образ на чистом листе бумаги. О богатом и развратном клиенте знаменитого каллиграфа. О Нуре, чья жизнь от невыносимого одиночества пропиталась горечью. Об ученике каллиграфа, для которого любовь всегда была религией и верой.Но любовь — двуликая богиня. Она освобождает и порабощает одновременно. Для каллиграфа божество — это буква, и ради нее стоит пожертвовать любовью. Для богача Назри любовь — лишь служанка для удовлетворения его прихотей. Для Нуры, жены каллиграфа, любовь помогает разрушить все преграды и дарит освобождение. А Салман, ученик каллиграфа, по велению души следует за любовью, куда бы ни шел ее караван.Впервые на русском языке!

Рафик Шами

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Пир Джона Сатурналла
Пир Джона Сатурналла

Первый за двенадцать лет роман от автора знаменитых интеллектуальных бестселлеров «Словарь Ламприера», «Носорог для Папы Римского» и «В обличье вепря» — впервые на русском!Эта книга — подлинный пир для чувств, не историческая реконструкция, но живое чудо, яркостью описаний не уступающее «Парфюмеру» Патрика Зюскинда. Это история сироты, который поступает в услужение на кухню в огромной древней усадьбе, а затем становится самым знаменитым поваром своего времени. Это разворачивающаяся в тени древней легенды история невозможной любви, над которой не властны сословные различия, война или революция. Ведь первое задание, которое получает Джон Сатурналл, не поваренок, но уже повар, кажется совершенно невыполнимым: проявив чудеса кулинарного искусства, заставить леди Лукрецию прекратить голодовку…

Лоуренс Норфолк

Проза / Историческая проза

Похожие книги

Зулейха открывает глаза
Зулейха открывает глаза

Гузель Яхина родилась и выросла в Казани, окончила факультет иностранных языков, учится на сценарном факультете Московской школы кино. Публиковалась в журналах «Нева», «Сибирские огни», «Октябрь».Роман «Зулейха открывает глаза» начинается зимой 1930 года в глухой татарской деревне. Крестьянку Зулейху вместе с сотнями других переселенцев отправляют в вагоне-теплушке по извечному каторжному маршруту в Сибирь.Дремучие крестьяне и ленинградские интеллигенты, деклассированный элемент и уголовники, мусульмане и христиане, язычники и атеисты, русские, татары, немцы, чуваши – все встретятся на берегах Ангары, ежедневно отстаивая у тайги и безжалостного государства свое право на жизнь.Всем раскулаченным и переселенным посвящается.

Гузель Шамилевна Яхина

Современная русская и зарубежная проза
Адам и Эвелин
Адам и Эвелин

В романе, проникнутом вечными символами и аллюзиями, один из виднейших писателей современной Германии рассказывает историю падения Берлинской стены, как историю… грехопадения.Портной Адам, застигнутый женой врасплох со своей заказчицей, вынужденно следует за обманутой супругой на Запад и отважно пересекает еще не поднятый «железный занавес». Однако за границей свободолюбивый Адам не приживается — там ему все кажется ненастоящим, иллюзорным, ярмарочно-шутовским…В проникнутом вечными символами романе один из виднейших писателей современной Германии рассказывает историю падения Берлинской стены как историю… грехопадения.Эта изысканно написанная история читается легко и быстро, несмотря на то что в ней множество тем и мотивов. «Адам и Эвелин» можно назвать безукоризненным романом.«Зюддойче цайтунг»

Инго Шульце

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза