Она медленно втягивает дым и держит его в легких, сколько может, после чего выпускает через ноздри.
– Давно вы бросили?
– Ровно три месяца назад. Ну и что толку? Я выбрала ремесло, требующее постоянного напряжения, при котором я обязательно снова закурю. Так почему бы не сделать это здесь, в храме вседозволенности?
Исидор достает карманный компьютер и делает запись. Она нечаянно выдыхает на собеседника дым, он закашливается.
– Наше общество зависит от растений. Табак, утренний бодрящий кофе, шоколад, без которого некоторые не мыслят жизни, чай, виноградная лоза и забродивший хмель – средства достижения опьянения, конопля, марихуана, производные макового сока, из которых делают наркотики… Растения отыгрываются. Восьмая потребность…
Лукреция закрывает глаза и принимает совершенно отсутствующий вид, снова получая удовольствие от никотина. Дым попадает ей на небо, проникает в горло, оставляя тонкую пленку раздражающей пыли на слизистой, опускается в трахею, попадает в альвеолы легких. Там еще остается смолистый осадок трехмесячной давности, и это нежданное поступление новой дозы токсичного дыма возвращает его к жизни. Никотин быстро попадает в кровь и поднимается в мозг.
– Ради этой секунды удовольствия стоило воздерживаться. Если бы вы только знали, как мне приятна каждая затяжка! Пожалуй, я докурю сигарету до самого фильтра. Ничего мне не говорите, не мешайте наслаждаться мгновением.
Исидор пожимает плечами.
Он старается думать о другом и читает в программке, какие еще увеселения их ждут. Слева пожилой полный мужчина взасос целуется с миниатюрной девушкой. Видимо, они не нашли темы для беседы, что не слишком их огорчило.
Похоже, сигарета вызвала у Лукреции отвращение, и она торопится ее потушить.
У
Мартен на несколько недель погрузился в историю психиатрии и в анализ собственного положения. Его поглотили схемы, расчеты, диаграммы. Он принял во внимание силу сопротивления администрации и включил в уравнение инертность больных. Воспринимаемые обществом как обуза, они считали себя неудачниками. Жан-Луи Мартен понимал, что им надо вернуть самоуважение, осознание собственной важности, предложить им роль строителей собственной судьбы. Он учитывал, что не все легко включатся в игру, просто в его архитектуре для начала требовалось лишь небольшое активное ядро. Он знал, что в дальнейшем разовьется эффект масла на воде.
Жан-Луи Мартен поделился соображениями с лечащим врачом.
Им удалось вдохнуть жизнь в идею Филиппа Пинеля. В следующие недели они перешли к этапу практического применения. Сэмюэл Финчер отдавал распоряжения, которые должны были развязать больным руки. То был начальный толчок. Внешние партнеры вняли их доводам.
За считаные месяцы деньги хлынули нарастающим потоком. Больница стала получать прибыль.
Теперь Сэмюэл Финчер должен был выполнить данное Жан-Луи Мартену обещание. Он связался со специалистами американского медицинского центра Эмори в Атланте. Благодаря видеокамерам и интернету американские ученые следили за всеми этапами операции, которую Сэмюэл Финчер доверил лучшему нейрохирургу больницы. Разобравшись в инструкциях, тот при содействии ассистентов приступил к сканированию мозга Мартена, чтобы найти самые активные участки коры. Затем, почти не вскрывая череп, а ограничиваясь двумя крохотными отверстиями, они ввели два полых стеклянных конуса длиной два миллиметра в точки, найденные при сканировании. Электроды в конусах были покрыты нейротрофическим веществом из организма Мартена, обеспечивавшим регенерацию тканей и притягивавшим нейроны.