Последний удар

Гостиная была усеяна телами уцелевших, которые с отрешенным видом пытались читать газеты. Эллери целеустремленно потянулся за свободной газетой, надеясь, что та очаровательная бацилла, носителем которой он стал, поймет наконец его желание страдать в одиночестве. Да как бы не так! Прижавшись к нему, Эллен направляла его к некоему предмету обстановки, в котором он с содроганием узнал кресло на двоих, иначе именуемое «креслом любви». Они уселись в него, так и не расцепившись.

— Читай свою газету, милый, — тихо шепнула ему на ухо бацилла. — А я просто посижу… и посмотрю на тебя.

Он читал с остервенением. Во время новогодних увеселений полиция Нью-Йорка провела 19 «алкогольных» рейдов. Мэр Джимми Уокер был приведен к присяге на второй срок своего развеселого пребывания в должности. Генерал Смутс из Южной Африки нанес первый визит в Соединенные Штаты и сообщил репортерам, что ужасы современной войны неизбежно поставят ее вне закона… Он все читал и читал, ничего не видя.

Избавление ему принесло возвращение Расти и Джона с прогулки. Эллери вскочил и поспешно сказал:

— Извините, Эллен, я давно хотел переговорить с Джоном. До скорого.

И убежал.

— Аве, Цезарь! — приветствовала его Расти. — А вы счастливчик.

— Что? — тупо спросил Эллери.

— Эллен — симпатичная девушка.

— Да. Вот. Доброго вам утречка. Как головушка?

— Смотря чья, — сказала Расти.

— Моя пока при мне, — Джон ухмыльнулся. — Хотя сегодня утром одно мгновение казалось, что она на плечах не удержится.

— У тебя по крайней мере есть оправдание.

— Есть что? — спросил Джон.

— Я имею в виду «Неприятный инцидент на конюшне», — глухо сказал Эллери.

— На чем?

— Да эта вчерашняя история в стойле, Джон. Большая любовная сцена.

Джон ухмыльнулся.

— И кто же был этот счастливец?

— О-о? — Эллери посмотрел на Расти.

Сегодня она была бледна.

— Это не имеет никакого значения, Эллери. В любом случае, это было глупо. Лучше всего забыть эту историю.

— Что забыть, ради всего святого? — настойчиво спросил Джон.

Эллери посмотрел на него. Он уже приготовился что-то сказать, но тут в комнату вплыла Валентина, похожая на леди Макбет. Расти еле слышно сказала:

— Простите, Эллери, нам безумно хочется кофе.

И уволокла Джона в столовую.

Тут Эллери, конечно, мог бы мрачно улыбнуться, да только сама мысль об этом заставила его сморщиться.

К счастью, И-эй-эф передавала игру на Кубок Роуза. Все слушали репортаж Грега Мак-Нами о победе Южной Калифорнии над Питтсбургом со счетом 47: 14. Тут же возник спор, что по интриге эта игра и сравниться не может с прошлогодним матчем на Кубок Роуза, когда Рой Ригельс — центр защиты калифорнийцев и их новый капитан, перехватив мяч после неудачного паса «политехников» из Джорджии, непостижимым образом влетел с ним за линию собственных ворот и тем самым принес победу соперникам-южанам со счетом 8:7. Так они скоротали остаток дня, а когда был съеден ужин, приготовленный миссис Янссен, был уже глубокий вечер.

Эллен все еще льнула к Эллери.

— Интересно, кто сегодня найдет подарочек, — сказала она по пути в гостиную.

Мариус, шедший следом, сказал: «Не все ли равно?» — и протиснулся вперед. Они увидели, как в музыкальной комнате зажегся свет, и услышали, как Мариус поднимает крышку рояля. Крышка тут же захлопнулась, а Мариус выбежал, угрожающе размахивая маленьким свертком в красно-зеленой фольге, с золоченой лентой и биркой в виде Санта-Клауса.

— В рояле, ей-Богу! — вопил Мариус.

Эллери взял у него сверток. На бирке была знакомая надпись:

«Джону Себастиану».

— Не открывай! — сердито рявкнул Джон. — Не желаю я этого видеть!

— Джон.

Расти быстро подошла к нему. Она усадила его в кресло и погладила по голове как ребенка.

— Машинка та же, — сказал Эллери. Затем пожал плечами и сорвал с пакета обертку.

На белой карточке, лежавшей в коробке, было напечатано:

В восьмой Святок вечерок
Шлю тебе, мой голубок,
Голову с г л а з к о м закрытым —
Знак, что быть тебе убитым,
Наглухо закрытый рот —
Что, брат, жуть тебя берет?

Джон сполз на самый кончик кресла и сидел в оцепенении.

Эллери снял красную обертку с предмета, находящегося в коробке. Это была голова тряпичной куклы, явно откромсанная ножницами. Лицо куклы было замазано белилами, а поверх них были черным нарисованы две черточки: сверху и слева — единственный закрытый глаз, а по центру и ниже — короткая горизонтальная линия, должная, очевидно, изображать закрытый рот.

Эллери перевел взгляд с кукольной головы на обратную сторону карточки, но там было пусто.

Потом Джон произнес:

— «Знак, что быть тебе убитым», — и вскочил с кресла. Расти прикрыла рот пальцами.